Я смотрела на сына и чувствовала, как на плечи ложится ответственность, о которой я даже не подозревала. Оказывается, от моих чувств зависела не только моя жизнь, но и жизни других людей. От того, кого я полюблю, а кого возненавижу.

— Значит, теперь я должна контролировать каждую эмоцию? — спросила. — Бояться собственного сердца?

— Не бояться, — он взял мои руки в свои, — а учиться управлять даром. Дядя Вериан говорил, что это возможно. Нужно только время и понимание того, как всё работает.

Дождь за окном стих, и в наступившей тишине я слышала только стук собственного сердца. Двадцать пять лет обмана позади. Впереди — неизвестность. Но впервые за долгое время эта неизвестность не пугала меня.

— Хочешь знать, что я чувствую сейчас? — сказала, улыбаясь сквозь слёзы. — Не гнев. Не обиду. Облегчение. Наконец-то я понимаю, кто я такая.

И это было правдой. Боль оставалась, горечь никуда не делась. Но теперь я знала — во всех этих годах неуклюжести и неудач не было моей вины.

Я не была неполноценной.

Я была сильной.

Просто никто мне об этом не сказал.

Еще неделю я пыталась осмыслить происходящее.

Теперь у меня был внутри очень серьезный вопрос.

Как Телиане полюбить Телиану? Не отнимать у нее удачу, не раздавать другим, оставлять и себе немного? А то есть у меня подозрение, что мое предприятие с шишками процветает, пока рядом Илиран.

Уж сына я люблю... не просто сильно.

Жизнь между тем шла своим чередом.

“Шишковый рай” процветал — покупатели выстраивались в очередь, соседи заходили просто поговорить, а я впервые чувствовала, что мой дом действительно стал местом, где людям хорошо.

Илиран помогал с торговлей, но я видела — он беспокоится. Часто ловила его взгляд, устремлённый в сторону столичной дороги.

Ждал ли он отца? Боялся его появления?

Я не спрашивала.

В тот день я поливала цветы у крыльца, когда услышала стук копыт.

Обернулась и замерла.

По дороге к дому медленно брела потрепанная лошадь. Всадник едва держался в седле — худой, небритый, в грязной дорожной одежде. Когда лошадь остановилась у ворот, он попытался спешиться и…

Подскользнулся в грязи.

Упал на спину, забрызгав себя с головы до ног. И вдруг разразился смехом — диким, горьким, отчаянным. Смеялся и смеялся, лёжа в луже, словно это было самое смешное, что случалось с ним за всю жизнь.

— Анмир? — прошептала, не узнавая его.

И узнавая.

Он замолк, повернул голову в мою сторону. И я увидела глаза — те же, что когда-то заставляли моё сердце биться быстрее. Но теперь в них не было ни прежнего блеска, ни уверенности. Только усталость и что-то похожее на отчаяние. Медленно поднялся, отряхиваясь от грязи, но только размазал её сильнее.

— Привет, Тель, — сказал хрипло.

Я не могла поверить собственным глазам. Этот небритый, неухоженный, потухший человек — мой муж? Тот самый Анмир, который ещё полгода назад выглядел как воплощение успеха и силы? Статный красавец-дракон, перед которым преклонялись в столице?

— Что с тобой случилось? — спросила, невольно делая шаг вперёд.

Он усмехнулся, но в усмешке не было веселья.

— А ты как думаешь? — провёл рукой по отросшим волосам. — Удача покинула меня, Телиана. Полностью. Каждое дело проваливается, каждое решение оборачивается катастрофой. Даже с лошади упасть не могу красиво.

Я смотрела на него и чувствовала… что? Жалость? Удовлетворение? Нет, ни то, ни другое. Просто тяжесть. Понимание того, что моя обретённая свобода обернулась для него крахом.

— Анмир, — сказала осторожно, — лучше уезжай. После того, что случилось, я боюсь себя, боюсь за тебя. Ненависть — это не то чувство, которое я к тебе сейчас испытываю, но и злиться тоже не хочу. Понятия не имею, что мне делать, честно. Просто уезжай.

Он выпрямился, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то от прежнего Анмира.

— Мы пока не до конца оформили развод, — сказал спокойно. — И это пока ещё моя земля.

15. Дракон в сарае - сказка не для слабонервных

Я почувствовала, как внутри поднимается знакомое раздражение. Даже сейчас, даже в таком состоянии он пытался давить на меня! Хотела сказать что-то резкое, но он поднял руку.

— Мне просто идти некуда, Тель. — Голос его дрожал. — Даже замок заложен. Всё потерял. Позволь, я останусь рядом с тобой и сыном.

И тут я увидела его настоящее лицо — не маску властного торговца, не напускную уверенность, а просто усталого, сломленного человека, который действительно не знал, куда деваться. Хотела что-то резко ответить, уже открыла рот, но передумала. Его земля — его право. К тому же… он отец Илирана. Несмотря ни на что.

— Хорошо, — сказала наконец. — Но подальше от меня. Вон, сарай на краю поместья. Иди туда.

Анмир кивнул, даже не пытаясь торговаться.

Взял под уздцы лошадь и медленно пошёл в указанном направлении.

Я смотрела ему вслед и думала о том, как быстро жизнь может перевернуться с ног на голову.

Старый сарай на краю поместья пустовал давно. Внутри пахло сеном и старым деревом, сквозь щели в стенах пробивались тонкие лучи света.

Анмир бросил свой дорожный мешок на пол и огляделся. В углу стояла старая кровать — когда-то здесь жил садовник. Матрас прогнил, но каркас держался крепко.

Он начал доставать свои немногочисленные вещи, и с каждым предметом становилось всё очевиднее, как низко он пал. Две смены белья, одна приличная рубаха, плащ с заплатами. Это всё, что осталось от некогда богатого гардероба.

В самом низу мешка лежала небольшая бархатная шкатулка. Анмир достал её, открыл дрожащими руками. Внутри, на выцветшей подушечке, лежало кольцо