— Я рада, что ты не обиделся. Ведь мы не сказали ничего при заключении брачного договора между нами. Я просто всегда думала, что обязана хранить род Ириссон, все делая для его блага, а значит, и мужья обязаны перейти в него.

— Понятно стремление и настрой замечательный. Мне всегда твердили, что за любовью можно последовать куда угодно. Даже в другую страну, сменив короля, которому придется служить в любом случае. И я готов к этому давно, — пожал плечами замечательный мужчина, с которым меня свела Судьба.

— Спасибо за то, что ты такой чудесный! — потянувшись, я поцеловала Рольфа в губы. Не хотела пачкать его щеку помадой, вот и проявила инициативу.

Мы еще не целовались, как взрослые. Не обнимались, не зажимались и вообще вели себя, как дети из младших классов. Тут отношения до свадьбы не практиковались в высшем свете. И если вступала в связь незамужняя пара, то точно не позволяла себе нежностей на виду у всех. Впрочем, и замужняя не показывала публично проявлений нежности, оставляя их для своего дома.

Вот и сейчас, взрослый мужчина вздрогнул от неожиданности и внимательно посмотрел на меня, словно спрашивая, правильно ли он понял мой порыв.

— Мы же вот-вот станем мужем и женой! Не стоит пугаться.

— Я не пугаюсь, просто не ожидал. Ты такая хорошая девочка. Правильная. У меня не было никогда отношений с такими, — я удивленно вскинула бровь. — Да, я имел несколько любовниц из небогатых аристократок. Из тех, кто не стремится менять подарки состоятельных любовников на парочку законных мужей из своего круга. Прости, если подобная правда для тебя слишком откровенна.

Я задумалась, как можно прикрыть свою осведомленность в постели при физической невинности, и решила схитрить. В мире, где существует магия, представить мистическое перемещение легко.

— Отнюдь. Знаешь… В детстве я чуть не умерла. Точнее, два раза была на грани. Первый раз, когда погибли все мои братья и сестры, а второй раз чуть позже. Упала с банкетки для игры на рояле. И вот, пока я была без сознания, я словно очутилась в другом мире. Там прожила целую жизнь, от рождения и до смерти. У меня была семья с одним отцом и мамой, я училась, работала, подняла свое дело. Там, у той меня, были мужчины. Не мужья. Любовники, показавшие мне, как себя вести в постели. Но я никогда не использовала эти знания, стоило мне прийти в себя. В отличии от знаний, полученных из уроков и с места работы. Этим и объясняется моя новаторская деятельность. Ты первый, кому я об этом рассказываю. Даже родители не знают.

— И я могу понять, почему ты не делилась подробностями с ними. Они стали бы переживать за тебя. Потерять всех детей и услышать от единственной живой дочки, что она куда-то перемещалась, не каждый сможет, — сжал мою руку в жесте поддержки Рольф. — Я не буду ничему удивляться, ведь подобные перемещения случаются. И возможно, ты, вернее, твоя душа, оказалась в другом мире и пропустила через себя жизнь души того мира, восприняв ее, как собственную.

Усмехнувшись, Рольф погладил меня по щеке.

— А еще я счастлив узнать, что тебя не испугает мое желание раздеть тебя, да и раздеться самому. Порой случаются оказии с молодыми девушками во время первой брачной ночи, — осмелев, жених сам поцеловал меня в губы, приласкав слегка. — За целую жизнь ты могла узнать много полезного для рода и страны в целом. И для нас с тобой тоже.

Покраснев, я кивнула, припомнив, как делала минет одному из своих мужчин на кухне, пока он направлял мою голову под углом и в ритме, который предпочитал больше всего. Вот бы удивился мой страж, считающий себя продвинутым в постельных утехах, послушав, какие позы и игры бывали в моем прошлом мире. Есть от чего покраснеть.

— Давай об этом потом поговорим. Не желаю краснеть в храме.

Рассмеявшись, Рольф кивнул и посмотрел в окошко.

— Мы подъезжаем. Прости, но корзины с подношениями мы должны нести каждый свою. Я не могу помогать тебе, как бы этого не желал. Таковы правила.

— Я знаю! — покачав головой на его ненужные оправдания, я посмотрела на корзины, что стояли напротив нас на полу. Две примерно одинаковые корзины, заполненные монетами, головками живых цветов и ягодами. После обряда все отсортируют и разложат на алтари. Там они высохнут, и их станут раздавать в храме, как благословение. Вернее, монеты никто не начнет раздавать направо и налево. Но остальное вполне.

Экипаж остановился, жених помог мне выйти и подал мою корзину. Ворота храма всегда были открыты, и мы беспрепятственно прошли внутрь. Сразу на входе в здание стоял первый служитель.

— Остановитесь! — заорал он и я замерла, не понимая, что на него нашло. — Стойте, если ваши чувства не искренни!

Переведя дыхание, я пошла вновь, ведь была уверена в себе настолько, насколько это возможно.

— Не смейте! — завопил невменяемый, но я уже примерно представляла, что будет дальше. — Не смейте входить в святые стены, если вас привела сюда корысть!

Мы подошли, и он посторонился, пропуская вперед. Однако, второй служитель преградил нам путь, раскинув руки.

— Уверены ли вы настолько, что готовы умереть за вашего избранника? Готовы сейчас вырвать свое сердце для его долгой и счастливой жизни? Отвечайте! Сперва вы, девушка.

— Нет. Я не готова, — под вскинутые брови, я пояснила. — Если мы действительно любим друг друга, то как второй может жить, зная, что стал виновником моей смерти? И как моя смерть поможет Рольфу? Ответьте вы сами на этот вопрос.

Фыркнув, служитель перевел взгляд на жениха.

— И я думаю, что смерть ничего не меняет. Тем более того, кто тебе не безразличен. Ведь сердце будет страдать, даже если мы будем позже счастливы с другими.

Пропустив нас дальше, нам указали на книгу, что лежала на каменном постаменте. Рядом стоял третий служитель.

Мы подошли к нему, дожидаясь нового театрального возгласа. Однако, он всего лишь объяснил, как нам заключить брак.

— Прикоснитесь к страницам и подумайте, как вы относитесь к вашему жениху или невесте. Можете закрыть глаза, если вас смущаем мы или обстановка.