Он отчаянно надеялся, что кровать не сильно трясется, а если и сильно, то никто из парней не проснется.

Марк едва дождался, пока Елизарова чуть слышно застонала, и наконец смог кончить сам.

Она все еще лежала на нем, согревая собой, он вынул член, но больше не шевелился, пока Елизарова сама не села.

Марк хотел вслух сказать, как ему понравилось, и даже открыл уже рот, но вместо этого спросил то, о чем думал постоянно:

— Елизарова, а если меня посадят, с кем ты будешь? Ты уже думала?

Она испуганно взглянула на него и резко ответила:

— Нет, я не думала. Зачем мне об этом думать?

Ну да, на Елизарову претенденты найдутся, чего ей самой думать. Жаль, нельзя поручить ее какому-нибудь Верейскому, как капитанскую повязку.

Человека не отдашь кому-то на хранение.

Кто бы ни был следующим, Марк выйдет из Новемара и прихлопнет его. В тюрьме во второй раз встретят его как родного.

«И что, отнимешь у Елизаровой того, кто будет ей дорог?» — предосудительно шепнул полузнакомый голос.

Елизарова, наверное, прочла это на его лице.

— Мне кажется, ты и из камеры дотянешься до того, кто посмеет ко мне подойти, — обреченно усмехнулась она. — Ты же считаешь меня своей.

— Ты и есть моя.

«Моя Елизарова», — мысленно произнес Марк и дал себе слово, что выберется из зала суда любой ценой.

Конец второй книги