Зверь не отвечал долго, будто сам раздумывал над тем же.

— Только? — поинтересовался он. — Для того, чтобы выдержать мою страсть, тебе нужно очень крепкое и здоровое тело.

Вервольфы чувствуют ложь, а люди так не умеют. Но сегодня я почувствовала, что альфа Теодрик был не до конца со мной честен.

Я уснула раньше, чем вернулись Дагольф с Риной. То ли усталость взяла свое, то ли я, как того и хотел Теодрик, начала привыкать к нему. Мне хотелось думать, что все-таки первое, потому что привыкнуть к объятиям зверя было для меня чем-то невозможным. Ведь он по-прежнему заставлял мое тело сковываться, все время ждать нападения. Но быть готовой к атаке день и ночь — вот что по-настоящему невозможно. Так сходят с ума. Вот я от этого уставала и засыпала. Да, все именно так.

Мы продолжили путь с рассветом: альфы, обернувшись в волков, мы с Риной на лошади. Мне хотелось спросить у нее о прошедшей ночи, вместе с тем я понимала, что это совершенно не мое дело. Поэтому я старалась на нее не смотреть, чтобы не выдать своего интереса. И, конечно же, это не укрылось от самой девушки.

— Считаешь меня шлюхой? — поинтересовалась она, когда в очередной раз оглянулась на меня.

— Что? — я даже поперхнулась. — Нет. Это было бы лицемерием с моей стороны. Я ведь тоже волчья шлюха.

Шлюшка, как называл меня Теодрик.

— Ты не даешь ему добровольно, — хмыкнула Рина, глядя перед собой.

— А ты?

— Мне это нравится, представляешь? Мать рассказывала мне, что с мужчиной поначалу будет больно. Да так больно, что я захочу умереть. С вервольфом тем более. У них все больше, и они ненасытны. Звери, одним словом. Но с Дагольфом все оказалось не так. Возможно, я действительно шлюха, раз получила удовольствие с первого раза.

Последнее мне совсем не понравилось. Может, потому что я вспомнила Айру, которая стонала под Лиамом, и наш с ней похожий на этот разговор. А может — о тех странных чувствах, что испытывала под Теодриком.

— Ты поэтому решила его не убивать? — вырвалось у меня, и я тут же прикусила губу. Лучше бы язык откусила, честное слово!

— Я и не собиралась, — честно ответила Рина, бросив на меня взгляд через плечо. — Знала, что меня сразу убьют. Рассказала все Дагольфу и заключила с ним сделку.

— Ты рисковала.

— У меня был выбор?

— Нет, — я покачала головой, — ни у кого из нас его не было.

Не было, но кому-то повезло больше, кому-то не повезло вовсе. Понять бы только, к каким из невест отнести себя. К счастливицам или неудачницам?

— А ты? — поинтересовалась Рина, врываясь в мои мысли.

— Что — я?

— Тебе понравилась любовь альфы Теодрика?

— Нет! — ответила я резче, чем хотелось. Я сделала вдох-выдох, прежде чем продолжить. Все-таки обижать Рину мне больше не хотелось. — В моем случае, это была похоть, животное совокупление.

Девушка даже на меня оглянулась:

— Правда? А судя по тому, как он о тебе заботится, и не скажешь.

— Не хочет окончательно сломать игрушку, — как можно более невозмутимо ответила я. — Если бы я головой не ударилась, где была бы его забота?

Больше мы с Риной об этом не говорили. Мы вообще провели в молчании все время до привала. Когда же добрались до берега реки, на котором вервольфы успели развести костер, то встретили очень хмурого и злого Теодрика. У него даже глаза сияли желтым, будто еще немного, и он перекинется в могущественного хищника.

Он молча и неосторожно стащил меня с лошади, тем самым показывая, на кого именно злится. А потом приказал идти за ним, направляясь по берегу к истоку реки. Нет, я не разнежилась настолько, чтобы расслабиться, поверить в хорошее отношение альфы, но пыталась понять, что же послужило причиной звериного дурного настроения. Чтобы не попасться под горячую волчью лапу.

Рина перехватила меня за локоть, когда я направилась вслед за Теодриком, но я лишь покачала головой. Во-первых, не стоит злить его еще больше. Во-вторых, чем быстрее выясню, что его разозлило, тем лучше. Может, альфа решил, что из-за меня мы опаздываем на его праздник мести? Да, наверное, именно так он и думает.

Берег был полностью каменистым, поэтому мне пришлось ступать осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях. Альфа же перепрыгивал их с легкостью, будто был не волком, а большим диким котом. Или, ему бы пошло — горным козлом! Потому что сейчас совершенно не думал о том, что я могу переломать себе ноги. Неудивительно, что я смогла его догнать лишь спустя несколько минут.

Альфа стоял и смотрел на реку. Сейчас, в рубахе и штанах, он мог бы сойти за человека. За сильного и высокого мужчину. Но, стоило ему повернуться и обжечь меня злым голодным взглядом, я забрала назад свое мнение. Теодрику никогда не сойти за человека.

— Иди сюда, Ева, — прорычал он, кивая на место перед собой. Так прорычал, что мне захотелось развернуться и бежать обратно к Рине. Не из страха, так из чувства вредности. Но здравый смысл подсказывал, что от зверя не бегают. Поэтому я подчинилась, встала перед ним. Пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Если ты, альфа, считаешь, что из-за меня мы задерживаемся, значит, не делай столько остановок. Я выдержу этот путь.

Его движение было настолько быстрым, что я даже толком ничего не рассмотрела, только почувствовала, как до боли натянулись волосы у меня на затылке: это Теодрик сгреб их пятерней и подтянул меня к себе. Так, чтобы я встала на носочки.

— А похоть мою выдержишь, Ева? — обжег он дыханием мои губы. — Что-то ты готова терпеть все, кроме моих притязаний. Разве так относятся к игрушкам? С них пылинки не сдувают, не трясутся над ними, с ними играют.

Его ни разу не остановило то, что я забила кулаками по каменной груди. Теодрик подался вперед, и сейчас его поцелуй был больше похож на укус. Альфа сжимал мои губы своими, прикусывал и облизывал, пока я задыхалась от этого напора. Пока у меня совсем не осталось сил на сопротивление.

Тогда он меня оттолкнул и приказал:

— Раздевайся. Раздевайся, пока я не разорвал на тебе эти тряпки.

Последняя