Грохот, раздавшийся в комнате, сообщил, что Разящий повиновался и теперь настойчиво ударял в дверь. Та распахнулась, выпуская смертоносный артефакт, и уже через пару мгновений сияющий меч влетел в напряженную руку Катарины.

Тяжело выдохнув, девушка размахнулась и изо всех сил ударила по стенке бадьи, рассекая ее надвое.

В тот же миг вода хлынула в образовавшуюся щель, заливая ванную комнату и устремляясь в спальню. Но причиненный беспорядок сейчас девушку совершенно не волновал. Она отбросила Разящего прочь, и тот повис в воздухе, словно ожидая дальнейшей команды.

Катарина развернулась к Вайлету, который распластался на дне опустевшей раскуроченной бадьи, а потом столь же стремительно отвернулась обратно. Он же голый! О боги! Что же делать???

Пунцовая от смущения, девушка выскочила в спальню, стянула с кровати одеяло и, пятясь, вошла в ванную обратно. Только бросив на принца заготовленное прикрытие, Катарина позволила себе обернуться. Щеки горели, руки тряслись.

Девушка присела на корточки, прислушиваясь к дыханию принца. Дышал он спокойно и размеренно, но без лекаря, она понимала, всё равно не обойтись.

Выскочив в коридор, Катарина приказала стражнику немедленно привести кого-то из прямых подчинённых принца Вайлета, и уже через несколько минут на пороге спальни появился незнакомый светловолосый человек.

— Меня зовут Мэтью де Аверт, Ваше Высочество, или просто Мэтт, — проговорил молодой мужчина с лёгким поклоном. — Я бывший секретарь Его Величества Кристофера де Вуаллин. Пока он в отъезде, я являюсь его доверенным лицом…

Катарина растерялась. Мокрая и скорее всего похожая на лохматую крысу, она чувствовала себя убожеством перед этим лощеным и безукоризненным мужчиной. Впрочем, разве ее внешность имела хоть какое-то значение сейчас?

— Его Высочество…. Вайлет… — выпалила она дрожащим голосом. — Он упал в обморок в ванной. Пожалуйста, помогите ему…

Мэтт не смог скрыть удивления и вздёрнул вверх свою широкую светлую бровь, но после этого очень быстро вернул лицу сосредоточенное и покорное выражение.

— Не волнуйтесь, всё будет сделано… А вы отправляйтесь к себе. Вам нужно переодеться…

Мэтт крикнул что-то нескольким воинам, а Катарина с жутким стыдом поняла, что мокрая одежда совершенно неприлично облепила все её тело.

Едва не закричав от досады, она бросилась в свою комнату, хлюпая босыми ногами по мокрому полу. Скрывшись за дверью, прижалась к ней спиной и замерла.

От безумия всего происходящего кружилась голова.

Но пусть лучше она сто раз будет опозорена, чем с Вайлетом случится что-то по-настоящему плохое…

* * *

Мэтт вошел в ванную комнату и склонился над Вайлетом. Прослушав пульс и проверив его тело на наличие повреждений, парень ничего не нашел. Рассмотрев раскуроченную бадью и вспомнив совершенно мокрую испуганную девушку, он удивился. Неужели оборотень и сестра императрицы… в отношениях?

Мэтью был одним из тех немногих людей, кто видел Вайлета еще в постыдной роли Вьюна — личного раба принца Рамаля. Он знал о его происхождении, знал о родстве с Эвери по материнской линии. Поэтому возможные отношения Вайлета с юной копией императрицы ничуть его не смутили. Но об этом ни в коем случае не должен узнать кто-нибудь еще. Для всех остальных — они родные брат и сестра…

Призвав воинов, он приказал срочно уложить принца в кровать и вызвать главного лекаря. Потом созвал служанок, которые занялись вычерпываем воды, и только после этого огляделся.

Огляделся и замер, увидев зависший в воздухе… большой блестящий меч.

Оружие, как оказалось, всё это время летало под потолком, словно… наблюдая за возней окружающих. По спине Мэтта пробежали мурашки непроизвольного трепета.

Это и есть тот Разящий, о котором упоминал Кристофер перед отъездом? Артефакт древнего рода де Гуарран, принадлежавший самому Ирию Безжалостному…

И почему у него стойкое ощущение, что этот меч… живой?

Глава 25

Потусторонний холод

Вайлет очнулся со стойким ощущением чужих губ на своих, и от этого по его телу пробежала совершенно нецеломудренная дрожь.

Распахнул глаза, но перед собою увидел только привычный потолок собственной спальни, затянутый сумерками угасающего дня.

Остатки невероятно яркого сна (а поцелуи с Катариной, похоже, действительно оказались всего лишь сном) не желали рассеиваться, будоража не только душу, но и тело. Пришлось стряхнуть их с остервенением разочарованного человека и резко присесть.

В воздухе пахло сыростью, а в голове промелькнули размытые, но какие-то дикие воспоминания. Брови изумленно поползли вверх…

— Катарина… — выкрикнул он негромко, но тревожно, чувствуя, что пропустил что-то серьезное. Точно! Его ведь накрыло откатом после отравления неизвестным веществом!

На его настойчивый стук в дверь соседней спальни никто не открыл, и беспокойство о юной подопечной мгновенно переросло в некое подобие паники, чего Вайлет сам от себя совершенно не ожидал.

Наскоро оделся, криво застегнув пуговицы на рубашке, и едва ли не босиком выскочил в коридор.

Но далеко убежать не смог: столкнулся нос к носу с очень знакомой личностью, которую, если честно, вообще не горел желанием видеть.

Мэтт смотрел на растрёпанного и помятого оборотня с немного снисходительной улыбкой всё понимающего человека. Вайлета жутко раздражил его взгляд.

— Что ты тут делаешь? — хмуро бросил он, почти испепеляя бывшего секретаря своим ответным взглядом. — Где принцесса?

— Госпожа Катарина еще не обладает титулом официально, — с притворной покорностью ответил Мэтт, слегка кланяясь. Вайлету показалось, что под этим поклоном он прячет подозрительную улыбку. Оборотня просто ошпарило ужасной догадкой: видимо он, находясь под действием незнакомого вещества, что-то успел натворить!

— Заходи! — бросил он хмуро, и Мэтт молча вошел обратно в спальню вслед за ним.

— Где Катарина? — первым делом спросил Вайлет, усаживаясь в кресло и даже не предлагая Мэтту тоже присесть.

— Госпожа на вечерней тренировке. Утром она не смогла позаниматься из-за недомогания своего наставника, поэтому захотела наверстать упущенное вечером…

Так как Катарины действительно не было рядом, Вайлет решился спросить о произошедшем.

Мэтт лаконично рассказал о том, что видел своими глазами: мокрую с ног до головы девушку с подозрительно опухшими губами, обнаженного принца, прикрытого одеялом на дне развалившейся бадьи, повисший в воздухе древний меч, которым, скорее всего, и была повержена эта самая многострадальная бадья…

Глаза Вайлета с каждым его словом становились всё шире, а ужас, плескавшийся в них, всё ярче. Совершенно неожиданно даже для Мэтта бледные щеки Вайлета покрылись едва заметным румянцем смущения. Вот так оборотень! Вот так гроза дворца!

Мэтт еще помнил