Отчаяние затуманило ее разум, желание кончить переполнило ее и выдало себя через нашу связь.

Я знал, что одного прикосновения к ее клитору будет достаточно, чтобы она рассыпалась в моих руках. Но я этого не сделал. Не в этот раз. В этот раз я хотел, чтобы мое семя взорвалось внутри нее, связующий сок насытил ее чувства и заставил ее кончать, снова и снова.

Одной мысли о моем семени внутри нее оказалось достаточно. Мои яйца напряглись, сперма вырвалась вперед, и я с рыком разгрузился в нее.

Она оставалась полностью неподвижной, как будто замороженной или в состоянии шока, когда мое семя заполнило ее и моя власть над ней укрепилась.

Я чувствовал, что разрядка нарастает в ней, готовая к извержению, как ионный взрыв в космосе, но она сдерживалась. Ради меня.

– Пожалуйста, – она ждала, выразив свою нужду в одном слове.

Я еще не дал ей разрешения дать себе волю.

В тот момент я был потерян. Прежде я восхищался ею, считал ее красивой, умной, храброй. Но один этот поступок превратил все эти эмоции в нечто настолько ослепляющее и смиренное, что я понял: этого я раньше не испытывал. Любовь. Это должна быть любовь.

Я накрыл ее своей грудью и тихонько поцеловал в щеку; ее лицо было все еще повернуто ко мне, волосы в моей твердой руке. Один поцелуй, и я освободил ее.

– Кончи, любимая. Прямо сейчас. Я тебя держу.

Ее тело затрепетало, и я накрыл ее собой, обхватив за талию и крепко обнимая, когда она рассыпалась на миллион кусочков в моих руках. Когда первая волна блаженства отступила, мне понадобилось только сделать движение бедрами, и она взорвалась снова. Во второй, в третий раз.

Мой член напрягся внутри нее, готовый трахать ее снова. Я начал это делать, на этот раз мягко, едва двигаясь, поскольку ее набухшая киска туго сжимала мой член, и мое удовольствие было столь сильным, что я не хотел выходить из ее влажного тепла. Боги, она была совершенна.

Выпустив ее волосы, я обхватил ее груди, сняв игрушку с сосков, чтобы я мог играть с ними сам, осторожно потягивая и лаская их, в то время как ее задница покачивалась под моими бедрами, а спина, такая мягкая, длинная и элегантная, изогнулась под моей грудью.

Она слишком много двигалась, и я укусил ее за плечо, чтобы удержать на месте. Какой-то скрытый животный инстинкт затуманил мое сознание, и я излил семя в нее во второй раз.

Ее следующий оргазм был бурным и быстрым, и я не хотел, чтобы она сдерживалась. Я знал, что она не сможет противостоять связующей силе моего семени, слишком мощной, слишком интенсивной. Она не могла не кончить. Ее крики эхом раздавались в нашей спальне, как самая сладкая музыка, которую я когда-либо слышал, и я знал, что никогда не смогу насытиться ею. Никогда от нее не отступлюсь.

Когда наше дыхание успокоилось, я освободил ее из оков и аккуратно извлёк анальную пробку из ее задницы. Закончив, я обнял ее и устроился с ней на кровати для столь необходимого восстановления.

Она прижалась ко мне, как довольный домашний зверек, и я гладил ее потную спину, ее щеку, каждый кусочек кожи, до которого мог дотянуться, и поражался глубине своей преданности. Я знал, что мои чувства станут известны ей через ошейник, и одобрял эту связь. И все же я не забыл тот факт, что моя маленькая партнерша определенно была шпионкой своего мира, посланной, чтобы проникнуть сюда и предать меня.

Но меня это больше не заботило. Ее протестировали и подобрали для нас. Вполне возможно, что у нее и были какие-то скрытые мотивы, но отрицать нашу связь было нельзя. Она была моей, и мне нужно было просто постараться и заслужить ее преданность, ее доверие. Остальное отпадет само собой. Я хотел ее любви, но был реалистом. На это потребуется время, которого мне могло не хватить. Бойцы из ее мира должны были прибыть через два дня. Впервые я пожалел о своем решении позволить им транспортировку так скоро, поскольку у меня не было сомнений, что в среде солдат Земли окажутся дополнительные шпионы. У меня оставалось мало времени на то, чтобы завоевать мою партнершу, поскольку не было сомнений, что они попытаются склонить ее к своему образу мыслей. Они будут давить на нее, вынуждать работать в интересах Земли, а не в ее собственных.

Каковы ее собственные интересы? Быть с ее партнерами, двумя мужчинами во всей вселенной, которые идеально ей подходили.

Я накрыл нас мягким синим одеялом, и меня наполнило удовлетворение, когда ее рука скользнула по моей груди, а ее нога переплелась с моей. Ее разум был чист, опустошен. Счастлив. Это чувство было захватывающим, и я осознавал, что уничтожил бы миры, чтобы удержать ее здесь, в своих объятиях. Даже думая об этом, я знал, что сейчас испорчу момент.

– Аманда.

– Да?

– Я думаю, нам нужно поговорить.

Ее тело напряглось, и я проклял себя за глупость, но выхода не было. Я должен был знать правду. Мне было необходмо, чтобы она доверилась мне настолько, чтобы сказать правду. Если то, что между нами только что произошло, не продемонстрировало, какая близость и доверие могут существовать между нами, то я не знаю, что еще могло бы это сделать.

– Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

Она оперлась руками о мою грудь, и я позволил ей подняться, наблюдая, как она села и подвинулась к изголовью кровати, натянув одеяло, чтобы полностью прикрыться. Я немножко ненавидел себя в этот момент. Почему я не мог просто наслаждаться моментом, ощущением ее, такой мягкой и довольной, в моих объятиях? Даже пять жалких минут?

Потому что я был командиром, ответственным за тысячи солдат и миллиарды жизней обитателей тех миров, которые мы защищали в этом секторе космоса. Потому что я хотел от нее правды, хотел знать, была ли та настоящая связь, которую мы испытали во время секса, лишь средством для достижения ее главной цели – шпионить на свою планету, предать Коалицию и меня.

Черт возьми, я хотел, чтобы ее единственной целью было формально стать нашей с Равом партнершей, признать наши права на нее и остаться с нами навсегда.

Пока она не сделала свой выбор, я не мог игнорировать ту угрозу, которую она представляла.

– Что такое, Григг? Я ощущаю,