— И кто же этот счастливчик, — его голос прозвучал обжигающе-холодно, — за которого ты готова сама платить?

Марина подняла на него свои огромные, полные слёз глаза, и в них не было ни капли сомнения.

— Ты!

Это короткое слово, состоящее из двух букв, прозвучало как выстрел. Егор отшатнулся, будто получив физический удар. Весь его гнев, всё недоумение развеялись в мгновение ока, оставив после себя лишь оглушительный, звенящий вакуум. Он смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова, пытаясь осмыслить услышанное.

— Кто? — наконец, выдавил он, и собственный голос показался ему глупым и чужим.

Глава 25

Егор долго смотрел на Марину отсутствующим взглядом, будто пытаясь прочитать в её чертах ответ на вопрос, который сам себе ещё не сформулировал. Под этим тяжёлым, задумчивым взглядом она опомнилась и поняла, что от шока и нахлынувших чувств выпалила сокровенное не подумав.

— Я не хотела так прямо в лоб, — опустив взгляд, промямлила девушка. И набрав полную грудь воздуха, подумав «сгорел сарай, гори и хата», добавила: — Егор! Ты мне понравился с первого взгляда. Ты самый симпатичный мужчина в деревне. Ничего, что у тебя нет денег на выкуп. Ой, не то. Возможно, я тебе хоть немного нравлюсь? — Марина, признаваясь, краснела и боялась поднять взгляд. Но ей нужно было расставить все точки над «и», пока Егор молчал, иначе она никогда не решится повторить. — Я работящая, красивая, умная, умею читать и писать. Со мной не пропадёшь. Ёма-ё… Опять не то. То есть, у меня много идей мы сможем жить хорошо… Егор, извини, — совсем тихо добавила она, поймав себя на том, что говорит, как на сельском торге, расхваливая товар. — Я волнуюсь и несу ерунду. Понимаю, что как мужчине тебе трудно принять от женщины деньги на выкуп… Но ты мне нравишься, и я не хочу идти замуж за старика…

— Я не бедствую, — тихо, но чётко прозвучали его слова. — И деньги на выкуп у меня есть.

Марина, увлечённая своим монологом, словно не услышав слов Егора, продолжила:

— Пока у меня нет пятидесяти серебряных на выкуп, но для свахи я отдам два… Что? — до неё, наконец, дошёл смысл сказанного Егором. Марина уставилась на него, широко раскрыв глаза. — У тебя есть деньги? Но почему ты тогда отказывал всем невестам?

— К сердцу не шли, — коротко ответил он, пожав плечами.

— А я? Я… к сердцу? — спросив, Марина замерла. Она боялась. Боялась услышать «нет», которое не просто ранит самолюбие, а убьёт ту хрупкую, яркую надежду, что успела пустить корни в её душе. Но Марина была готова принять любой ответ. Готова выстоять и начать всё сначала.

Никогда в прошлой жизни она не позволила бы себе быть столь настойчивой, почти циничной в своих матримониальных планах. Но в реалиях нового мира она не собиралась плыть по течению, становиться женой старика или пьяницы и лишь поэтому твёрдо шла к своей цели.

— Не знаю, — неопределённо ответил Егор, удивив сам себя. Раньше он, не задумываясь, ответил бы резким отказом. Но сейчас, глядя на эту белокурую девушку, чьи глаза сияли такой решимостью и страхом одновременно, что-то дрогнуло в его привычно холодном сердце. Ему захотелось… узнать её. Понять, что за сила скрыта в этой хрупкой, но несгибаемой душе.

Вздрогнув, Марина подняла взгляд, Егор уставился на её раскрасневшиеся щёки, счастливые глаза и вновь, залюбовавшись, замер.

Хлопок в ладоши, который она сделала, сама того не замечая, вернул его к действительности.

— «Не знаю», это не «нет», — счастливо воскликнула она. — Конечно, мы виделись всего несколько раз, ты не успел меня хорошенько рассмотреть, испеку сладостей, возьму брата с сестрой, так как одной мне к тебе нельзя, и приду угощать. Ты не бойся, я постучу в ворота, ты выйдешь, мы поболтаем, даже если кто-то нас заметит, то приличия будут соблюдены… — продолжала тараторить счастливая Марина.

Егор растерялся такому напору, но не отверг предложение. Он сам себя не понимал, но рядом с этой говоруньей ему хотелось улыбаться. И это новое, незнакомое чувство было пугающим и приятным одновременно.

— Собирай вещи, — сухо произнёс он, кивнув в сторону приближающейся телеги. — Я попробую договориться с возницей.

И хотя голос его звучал ровно и строго, Марина заметила, как уголки его губ дрогнули, пытаясь сдержать непривычную улыбку.

«Да он же просто стесняется, — догадалась Марина. — Ничего, главное, что я ему симпатична. Дожмём! Ха! Получается, денежки у охотника водятся, — мысли роились в милой голове. — Но на всякий случай и я буду копить эти злосчастные пятьдесят серебряных».

На этот раз Марина спрятала вырученные серебряные монеты в глубокий потайной карман, специально вшитый в подол её простого платья. Тяжесть металла, прижимающаяся к бедру, вызывала не страх, а странное спокойствие.

Возница, к которому Егор обратился на обратном пути, не только не отказал, но и не взял плату с попутчиков. Он лишь коротко кивнул охотнику. Молчаливое мужское признание, дань уважения человеку, чья меткая стрела и твёрдая рука не раз защищали окрестности от дикого зверя.

— Я помогу донести вещи, — Егор взял потрёпанные разбойниками сумки.

— Спасибо, — просто ответила Марина. Отказываться она и не думала. Более того, ей было на руку, если Карина увидит её в обществе Егора. Это могло стать первым, пусть и крошечным, кирпичиком в фундаменте её будущего объяснения.

— Егор, я забыла сказать. Мои родственники… они запросили за меня выкуп. Пятьдесят серебряных. — Она сделала паузу, подбирая слова. — Если ты всё же будешь рассматривать меня как возможную невесту… прошу, не отказывайся от моей помощи. Я смогу собрать часть выкупа.

Егор посмотрел на неё с таким выражением, будто она только что сообщила ему, что трава зелёная, а небо синее. Но промолчал, лишь его взгляд стал чуть более задумчивым.

— Ты… не удивился? — не выдержала Марина.

— Все в округе знают, что твоя невестка у свахи запросила такую сумму, — ровно ответил Егор, и в его голосе не было ни осуждения, ни насмешки. Лишь констатация факта.

В этот момент из-за крайней избы, словно чёрная ворона, сорвалась и помчалась к ним Карина. Её лицо было искажено гневом, а голос пронзил вечерний воздух.

— Ах, вот ты где! Я с ног сбилась, по всей деревне тебя ищу, а ты… а ты тут с охотником прогуливаешься! Позорище!

Марина мысленно возблагодарила небеса, что на улице неожиданно было пустынно. Её