– Уверена, это так, – усмехнулась Мелани. – Адам всегда был мастером таких игр. Помнишь, как он с Элизой поступил? Та потом месяц не могла прийти в себя.

Они обе засмеялись, и этот звук словно окатил меня ледяной водой. Я закрыла глаза, пытаясь унять дрожь, которая пробежала по телу. Как я могла быть такой слепой? Как могла поверить его словам, его взглядам, его улыбке? Думала, что поцелуи мерзавца Фейна искренние?

– Ну, что ж, – сказала подружка Мелани, – скоро он выиграет, и все это закончится. Надеюсь, она не слишком привяжется.

– Не думаю, – ответила девушка. – Я надеюсь, что она все глаза выплачет. Это будет лучшей местью. Ведь пару месяцев все думали, что Адам бросил меня ради этой белобрысой пигалицы! Теперь настанет ее очередь позориться…

Я больше не могла это слушать. Оттолкнулась от стены и быстро пошла прочь. Было очень трудно не сорваться на бег. Но я старалась шагать размеренно, чтобы не привлекать внимания. Мысли путались, а в глазах стояли слезы.

Ноги сами вынесли меня на крыльцо. Тропинка, ведущая к кладбищу и спорткомплексу, в этот час была пуста. Моросил противный дождь. Я накинула капюшон и побрела куда глаза глядят. Холодный ветер обжигал лицо, намекая, что к вечеру оттепель сменится метелью. Я остановилась только в лесополосе между академией и учебным кладбищем, глядя на пасмурное небо и ветви деревьев.

Как я могла быть такой наивной? Как могла поверить в искренность Адама? Я же знала о его репутации… Видела, какой он. Нужно было догадаться, что такие люди не меняются. Но я видела лишь то, что хотела видеть. И жизнь преподала мне жестокий урок.

Как раненый зверь, я в прострации бродила по лесу. И только когда совсем продрогла, спохватилась и побрела обратно.

В общежитие я возвращалась в каком-то отупении. Лица людей, которые встречались по пути, тут же стирались из памяти. Какое-то время я отрешенно стояла перед входом в свою комнату. И только когда в коридоре раздались шаги, начала шарить по карманам. Заледеневшие руки все еще дрожали, поэтому ключ в замке я повернула не с первого раза.

Сбежать обратно в холодный лес захотелось сразу после того, как я переступила порог. На дверце шкафа молчаливым напоминанием о празднике висело серебристо-голубое платье. Вмешательство Аделин сделало его еще более прекрасным. Вечером я должна была в нем сиять. Ради Адама, который меня обманывал.

Я опустилась на кровать и сжала в руках подушку так крепко, что побелели костяшки пальцев. Аделин пристально посмотрела на меня и осторожно начала:

– Иви, ты выглядишь так, будто только что подверглась воздействию баньши. Что случилось?

Ответом ей было молчание. Я продолжала смотреть в пустоту. Тогда подруга села рядом и участливо положила руку мне на плечо.

– Что случилось? – настойчиво повторила она.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Мой голос дрожал, когда я начала рассказывать:

– Только что… я случайно подслушала разговор старшекурсниц. Мелани секретничала с какой-то из своих подружек и… Они стояли за стеллажом в библиотеке, и я даже не хотела слушать, но… они говорили об Адаме.

Аделин нахмурилась.

– Об Адаме? Что такого они могли говорить, чтобы ты так расстроилась?

Словно пытаясь стереть услышанное из памяти, я закрыла глаза. А когда заговорила снова, мой голос звучал обреченно.

– Они сказали, что Адам… поспорил с кем-то. Будто он поставил много денег на то, что сможет… охмурить меня. Заставит пригласить его на Серебряный танец и бросит меня на балу. При всех. Значит, всё это время его чувства не были искренними. Просто игра.

Предательские слезы покатились по моим щекам. Аделин замерла, её глаза расширились от изумления.

– Подожди, – попыталась успокоить она. – Возможно, это какая-то ошибка.Фейн, конечно, известный бабник. Но он не стал бы так поступать. Может, это просто зависть? Мелани недовольна тем, что Адам бросил ее. А теперь у вас всё складывается как нельзя лучше.

Я сжала подушку ещё сильнее и пояснила:

– Мне бы тоже хотелось в это верить, Аделин. Но они говорили так уверенно… А еще в воскресенье, перед матчем я случайно услышала начало разговора одного из парней и Мелани. Она плакала, и тот по секрету хотел сказать ей что-то утешительное. Я тогда погналась за Кукухой и не услышала продолжение разговора, но все сходится. Это не просто слухи.

Аделин встала и начала ходить по комнате. Какое-то время я молча наблюдала за ней, шмыгая носом. А затем уверенно добавила:

– Думаю, это правда. Все это время я чувствовала себя такой счастливой, Аделин… Знаешь, у нас в семье часто говорят, что характер мужчин из рода Фейн – как родовое проклятие. Только страдают от него их близкие и друзья. В какой-то момент мне показалось, что я смогла исцелить Адама от этого проклятия. Но я ошиблась. Всё это время он просто… играл со мной. А теперь… теперь я не знаю, чему верить.

Аделин снова присела рядом и взяла меня за руки.

– Слушай, мы разберёмся в этом. Я не позволю, чтобы кто-то разрушил твое счастье из-за каких-то глупых сплетен. Хочешь, я поговорю с Адамом? Прямо сейчас. Он должен объясниться.

Но я мотнула головой:

– Нет. Я просто… не пойду сегодня на бал. Останусь здесь. Если Адам и правда спорил на меня, то останется с носом и проиграет деньги.

Аделин обняла меня и с чувством произнесла:

– Ты справишься. Я всегда рядом. И помни, что ты заслуживаешь только искренности и настоящей любви. Ничего меньше.

На обед я тоже не пошла. Пролежала в комнате, глядя в стену и продолжая обнимать подушку. В сердце словно воткнули нож.

Аделин принесла мне пирожки с рыбой и какао. Но я не смогла запихнуть в себя ни кусочка, сколько она не уговаривала. От успокаивающего настоя, за которым подруга была готова бежать даже к Эде, я тоже отказалась.

Молча наблюдала за тем, как Аделин собирается на бал. А когда она ушла, я также молча отвернулась к стене и закрыла глаза. Измученный переживаниями организм, наконец, взял свое. Я тут же задремала, свернувшись клубком и поджимая босые ноги.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Не знаю, сколько времени прошло – полчаса или три. Шевелиться не хотелось. Свет в комнате был погашен, поэтому я решила малодушно притвориться, что здесь никого нет. Но не тут-то было. Нежданный гость и не думал уходить. Методичный стук не давал задремать снова и вбивался в голову.

Так что через несколько минут я