– Значит, им не любое тело подходит для подселения? – спросила я задумчиво.

Ведь то, что француженку сначала изменили, к тому же постоянно сирениум в ней не находился, говорит о том, что они не мечтают о наших телах, да? Коктейль подействовал, и я стала чувствовать себя гораздо лучше: прошли тошнота и слабость, а мысли стали работать живее.

– Похоже на то. Жаль, что мы так мало о них знаем, – согласился с моими выводами Платон.

– ДНК-симбионт сказал, что дара Таисия Хазааш пыталась договориться с сирениумами, но у неё не вышло, – вдруг перевёл тему ист. – Я слышал, что она изгнала споросевов в чёрную дыру. Как ей это удалось? Сейчас она пыталась сделать то же самое с сирениумами?

Платон не очень хотел отвечать на этот вопрос – по нему было видно. Он молчал слишком долго. Но потом потёр грудь в области сердца и посмотрел прямо в глаза командорусу.

– Моя мать ещё в первое посещение Вегги раскрыла уникальную способность влиять на события при помощи силы своего желания.

Да ладно?! Такое бывает? Да это же настолько мощная сила, что может крышу снести. Таисия предстала передо мной совсем в другом свете. Теперь я не была уверена, что хочу такую свекровь.

– Совет коалиции об этом знает? – угрюмо уточнил ист Бит.

– Конечно. Но её бояться нужды нет. Мать тоже носит на теле хард-шва. Она никогда не пожелает лишнего. К тому же она прекрасно знает закон Предопределения: за всё надо платить и не деньгами.

Эмонианин кивнул, удовлетворяясь ответом, но по тому, как на его виске забилась венка, мне стало понятно, что он впечатлён не меньше меня, хотя и знает гораздо больше. К примеру, я так и не поняла, что даёт эта хард-шва, которая скреплённое сердце? Она отключает эмоции? Или что делает? Но спросила я совсем другое, потому что праздному любопытству сейчас было не время:

– А может, тогда Таисия пожелает, чтобы Ванесса вспомнила песню? Ведь если её рот много раз издавал те звуки, наверняка он запомнил артикуляцию, а мозг запечатал где-то в памяти и звучание.

– Переселенка права, – выдохнул ист, уронив тяжёлый кулак на стол, – это должно сработать.

Платон опять потёр грудь, сделал глоток энергетика из появившегося перед ним нового стакана и кивнул.

– Кар, связаться с «Разящим» можешь?

– Попробую. Но придётся модулю отлететь от нас и сирениумов подальше, чтобы не проскочили в лаз, а я не знаю, пустит ли его Вегга.

– Запускай несколько. Не жадничай. Выберемся – я тебе новых наращу, – подбодрил Платон.

Но вот только говорил он всё ровным, совершенно безразличным тоном. Похоже, я угадала – эта хард-шва сделала из дара какого-то робота.

Вот бы и мне такую штуку, а то сердце так и хочет из груди выпрыгнуть.

Звездолёт ощутимо тряхнуло и оно забилось где-то в горле.

– Что там? – вырвалось у меня перепуганно. – Они нас атакуют?

– Кар запускает модули, – успокоил дар. – Без паники.

А это я ещё не думала, как Ванессе скажу, что сестру её мы не привели, а отправили прятаться в горах от неведомой угрозы. Да, мне определённо нужна такая хард-шва, чтобы тоже быть такой спокойной, как Платон.

– Сделал совсем маленькие, но много, – доложил «Карающий» спустя минуту, – на большинстве катаются сирениумы. Попробовать взорвать?

– Нет, не надо. Неизвестно, как отреагирует Вегга. Главное, не приближайся к людям, чтобы они не завладели телами.

– Сам знаю, – проворчал Кар, – о, есть. Два модуля покинули атмосферу Вегги, через семнадцать секунд будут на «Разящем бумеранге».

– Отлично. Ждём. Что там снаружи? – задал следующий вопрос Платон, и тут корабль опять тряхнуло.

– Хм-м, они нашли животных и вселяются в них, чтобы снять с меня защиту… – задумчиво то ли спросил, то ли сообщил Кар и показал нам, что происходит.

На стене будто появилось окно, где небольшое стадо шестиногих копытных животных, похожих на толстых оленей, бегемотов и ещё не пойми кого, мощными рогами пыталось подцепить камни на насыпи, чтобы подобраться к обшивке звездолёта.

– Похоже, они не понимают пока, что ты не укрылся камнями, а вырастил их на себе, и отодрать укрепления не получится.

Ничего себе! Я вот тоже думала: как звездолёту удалось засыпаться камнями? Где он их взял в таком количестве? А он вон что! Вырастил их. Удивительный корабль. Не зря сирениум, когда был в Ванессе, так им интересовался…

Стоп!

– Сирениум спрашивал про сердце «Карающего». Он был тут и, видимо, понимает, что ДНК-симбионт представляет для них угрозу! – радостно воскликнула я и даже на стуле подскочила. – Значит, у нас точно есть шанс!

– А ты сомневалась? – почему-то обиделся ист Бит. – Что за пессимизм в рядах миротворцев?

Да какой я миротворец?! Если выберемся из этой заварушки, так Платону честно и скажу, что не хочу быть бойцом. Повод, кстати, прекрасный. Скажу, что побывала в самом пекле и передумала. Меня никто даже не станет осуждать за такое. Жаль, конечно, будет расставаться с гостеприимным Фениксом, но моё место на Весте-Скай.

– Не пессимизм, а здравый расчёт. Полина не позволяла себе обнадёживаться, пока не получила вескую причину это делать, – вступился за меня командир.

А я не поняла, прав он или нет, потому что сама не знала, почему обнадёжилась именно сейчас. Но так как эта хард-шва улучшает аналитические способности, будем считать – Платон прав.

– Идёт шлюп «Разящего» на стыковку. Они пробились, – доложил Кар. – Будут через две минуты восемь секунд.

В столовой повисла пауза, я затаила дыхание, отсчитывая про себя время. Не знаю, как остальные, а я очень рассчитывала на помощь от Таисии и Раамна. Наверное, это осталось из детства. Родители дома – значит, они всё решат.

Вскоре из глубины «Карающего» послышался шум, голоса и в столовую пожаловали трое. Таисия, её муж и ещё один дар, кажется, главный пси-лекарь Феникса. Мы встали и вытянулись по струнке, не сговариваясь, чтобы поприветствовать долгожданных гостей.

– Платон, твой ДНК-симбионт балабол, – сообщил дар Раамн племяннику, – он говорит сто слов в минуту, мы едва поняли, что у вас тут происходит. Ли собрал аппаратуру, чтобы взять у Полины анализы и попытаться найти ответ, почему её плоть может проникать в сирениумов. Мы найдём оружие против них.

– А я готова увидеться с Ванессой и попробовать с ней поработать, – добавила Таисия.

В звездолёте резко стало оживлённо. Платон повёл мать к Ван, дар Раамн с истом уселись за стол что-то обсуждать, а мы с даром Ли отправились в стыковочный отсек, чтобы перейти на шлюп