Крылья хотела.

В академию не очень.

Но влюбиться надо.

Поэтому я тут. В академии Межрасовой Культуры. Что примечательно, находится она в пространственном кармане. Или как еще у нас иногда любят говорить, в другом мире или измерении.

Хотя это будет не совсем верно.

Вот представьте себе лестницу. С пролетами. Она поднимается и спускается. И на одном ее пролете находится наш, пусть будет мир, Иттрий. Если подняться на следующий пролет, то там будет еще один «мир». И еще, и еще. Ближайший к нам мы называем Верхний (да, фантазия у наших исследователей уникальная).

А если спуститься по лестнице, то на ближайшем пролете «мир»… Нижний.

И за ним есть еще один. Нам известно только пять таких «миров». Но активно взаимодействуем только с двумя. Нижний и Верхний. И если последний не сильно интересен, — там все такое же, как у нас, — то первый вызывает любопытство. Хотя бы тем, что делится он на две половины. В одной царит вечная ночь, в другой — день.

Сначала, когда только обнаружили соседей, то исследователи решили, что верхние хорошие, а нижние плохие. Верхние действительно оказались хорошими. Наши «миры» были одинаковыми, за некоторыми исключениями. Позаключали с жителями мирные и торговые договора. И живем в мире.

А вот Нижний для нас… курорт.

Туда часто ездят, чтобы отдохнуть и хорошо провести время. Природа у них очень уж примечательная.

С остальными «мирами» мы практически не контактируем. Во-первых, нам до них добираться сложнее.

Тот же пример с лестницей. Туда либо через соседей, либо надо «прыгать». А это и затратно, и рискованно.

Да и сильно не интересны они нам. Туда только исследователи и дипломаты ездят. И «миры» тоже сильно похожи на Иттрий.

А академия Межрасовой Культуры соединяет все эти «миры». Там учится молодежь разных рас и из разных «миров». Разумеется, у нас есть свои академии. У каждой расы. Но всем же интересно, всем же хочется, и всем же тайны мерещатся. Вот и поступают сюда.

Так и получилось, что академия стала одной из лучших.

В этом не последнею роль сыграл и сам ректор. Корад Коэнр. Гном. Чистокровный.

— Осира, хватит дурака валять. Нет, я сказал, и точка! — дорогой ректор не поленился и показал на дверь за моей спиной.

Я широкий жест проигнорировала.

— Все я доросла. У меня только пока крыльев нет. Вот возьмете, и появятся! — решила не отступать я.

На меня посмотрели тяжелым взглядом. Таким тяжелым, что я, если бы не сидела, села бы. На пол.

— То есть ты сюда еще и за женихом пришла?

— Не за женихом. За возлюбленным, — уточнила я.

Меня смерили взглядом профессионального палача. Все студенты в восторге, потом у себя перед зеркалом пытаются повторить.

— Осира? — задушевно позвал меня ректор.

— Да? — с надеждой ответила я.

А он…

— ВОН!!!

Шмыгнула носом.

Еще раз.

Шмыг-шмыг.

И применила запрещенный прием: посмотрела невинными, девичьими, полными тоски очами.

Коэнр даже не вздрогнул. Даже не дернулся глаз. Все такой же непоколебимый.

Н-да.

Опыт.

— Ректор Коэнр, мне очень-очень надо! Сильно! Сейчас! Безвыходно! — я сложила молитвенно ладошки.

И глазки снова грустные-прегрустные. Такие, что ну не может не пронять.

На меня строго посмотрели. Брови нахмурили, бороду огладили. И все.

Не проняло.

— Совесть имей. У меня без тебя дел полно. Надо новым студентам отработку назначить. Еще проверить зверинец и общежитие. И понять, что из них что, — проворчал ректор.

Вздохнула. Похоже, в академию меня все же не возьмут.

— А поступить можно? — решила воспользоваться последней возможностью.

— Середина учебного года, — закатил глаза Коэнр. — Да и ты уже отучилась.

— Снова хочу.

— Нет.

— На этот раз что не так?! — возмутилась я.

— Переросла, — фыркнул Коэнр.

Это да, но… обидеться, что ли? Мне тут как бы на возраст намекнули.

— Только попробуй, — угрожающе прогрохотал ректор, быстро уловив направление моих мыслей.

А так все хорошо было…

Я прогулялась по памятным местам, пока шла в ректорат. Затем меня тепло встретили в приемной. Да и тут тоже. Чай попили. А потом поинтересовались, зачем я тут.

Тому, что меня не взяли ни в качестве студента, ни в качестве преподавателя, не удивилась. Нашего ректора вообще сложно разжалобить. Ведь со студентами общается. А студенты — это студенты. Особенно одаренные. Нам же все надо потрогать, все надо попробовать и испытать на себе. Или на том, кто рядом.

Студенты же самый добрый народ. Ничего для ближнего не жалко. Тем более только освоенное заклинание.

Надо же на ком-то отработать. А лекари у нас хорошие.

Поэтому тут надо иметь стальные нервы. И терпение.

Что у Коэнра было в достатке. Поэтому его все и обожали. И уважали. Поверьте, гном в гневе — это ужас. Для провинившихся. Особенно когда свой топорик, с себя ростом, достанет.

Эх…

А кабинет? Да его, наверное, каждый студент знает. И я помню. Сколько пако… практических освоений навыков было сделано. А сколько не сделано…

— Ректор Коэнр, ну, пожалейте! Крылья же нужны! — слез не было.

Смысл? Все равно не действует.

— Нет!

— Вы же меня знаете. Я полезная! — начала я давить на выгоду своего пребывания в академии.

Гномы же хозяйственные.

— Нет! — Коэнр ударил кулаком по столу.

Стол выдержал. А что ему будет? Каменный же. Бумаги, папки и все остальное подпрыгнуло.

Грозный взгляд я проигнорировала. Еще на третьем курсе привыкла. Нет, я не была плохой студенткой. И не устраивала гадости. Просто фейскую магию снять сложно.

А как без шуток над маленькой феей? Я и отвечала взаимностью.

— А давайте попробуем, — да, упертости мне не занимать.

Особенно когда крылья перед носом маячат.

— Нет! Не хватало мне еще, чтобы ты тут соблазнением занималась! Мне студенток хватает!

Я запыхтела оскорбленно.

— Да не собираюсь я никого соблазнять! — воскликнула непонятая фея, то есть я. — Мне только надо найти того, в кого можно влюбиться! И все! Никакого соблазнения.

Ректор все-таки умный мужик. Не стал спорить с расстроенной феей. Молча встал и приглашающе махнул следовать за собой.

Я и пошла.

Пока шли, снова поностальгировала. Эх, хорошее было время…

Куда мы идем, стало ясно через несколько минут. В Зверинец. Миленький такой Зверинец. С зверушками выше тебя, с зубками острыми и длинными. Вечно голодными и о-очень любящими студентов.

До слюноотделения.

Подошли к воротам Зверинца. Тоже милые. На железе, несколько сантиметров в глубину, приличные царапины. Кое-где видны следы зубов и вмятины. Левая нижняя сторона ворот черная. Один из верхних краев ворот погнут.

Ректор приложил ладонь к створкам. Магическая защита чуть заискрилась. И мы