Кто-то возражал, что не надо сказки извращать, парни доказывали, что если принц не дурак, то он бы на Золушке никогда не женился.

Дескать, она конечно хозяйственная и все такое, и была бы хорошей женой для крестьянина, но никак не для будущего короля.

Да и не выжила бы нежная дева в дворцовом серпентарии, и любовная лодка потерпела бы крушение. Помню, дядечка меня всё спрашивал:

— Лерочка, а вы что думаете — выжила бы Золушка во дворце?

Я ведь понимала, что по факту не её это судьба, но из упрямства ляпнула: "Я бы выжила, главное — в себя верить".

Нет, я правда так думаю. Я же сирота с семи лет. Думаете, легко в интернате выжить было? Там нас, у кого родители были, но погибли, ненавидели. За то что семья была, за то что любили, оберегали, не оказались… Не хочу вспоминать, пятнадцать лет уже прошло, а все равно ночами плачу, как вспомню маму с папой. Короче, поверьте, я бы выжила. Я и место в универе себе зубами выгрызала. Нам же после интерната кроме ПТУ ничего не светит, да и там лица кривят, если от нас приходит кто. Чтобы на бюджет на вышку пройти, я ночами знакомых обшивала, репетиторов нанимала и с ними к поступлению готовилась. Но не об этом сейчас речь.

Дальше помню уже, как в комнату с криком "Как ты посмела, тварь!" ворвалась женщинам в роскошном наряде под старину. У нас таких никогда не было, всё очень натуралистично — ткань, крой, отделка кантом, кружевом и камнями, туфельки с пряжками, причёска, украшения… Я смотрела и восхищалась — мне такого не сделать, прямо как в музее. А я специально туда ходила и на занятия записывалась по истории костюма, чтобы в детали вникнуть.

Тетка всё вопила, что я тварь неблагодарная и что-то в этом духе, а я растерялась и ляпнула: «Вы кто, мадам?»

Так она чуть не зарычала, убежала прочь и продолжила шуметь за сценой. Тогда только я догадалась, что я или на кастинге или участвую в очередной экспериментальной постановке, но только не нашей. У нас такого реквизита отродясь не было. И тетку эту я не знала, хотя она хорошо играла, душевно так…

Видимо, мужичок мне всё-таки что-то подлил, и в довесок я головой стукнулась. Поэтому ничего не помню. Я, конечно, постаралась включиться в действие, но фигово себя чувствовала. О чём и попыталась сообщить. К сожалению, ко мне не прислушались и вот результат — потеряла сознание, а очнулась уже здесь.

Всё это я рассказывала мужчине, который внимательно, не перебивая, меня слушал.

— Хорошо, я понял. Ложитесь и закройте глаза, я осмотрю вас.

Ладно, лечь, но глаза-то зачем закрывать? — подумала я, и сомнения, видимо отразились на лице, потому что этот доктор пояснил:

— Я зажгу яркий свет, вашим глазам будет больно, — и он мне еще мне кусок тёмной ткани протянул.

Нет, странные они тут, надеюсь, это не игры какие-нибудь со специфическим уклоном, я на это точно не могла подписаться. Делать нечего, легла, накрыла лицо тряпкой, попыталась задрать хламиду.

— Не надо, это необязательно, — сказал доктор, да как же его? Грифон? Орел? Доктор Птиц, в общем! Похож, кстати, есть в нем что-то хищное — взгляд цепкий, смотрит чуть с прищуром, будто добычу высматривает, нос ястребиный, глаза черные, как южная ночь, и улыбка такая… нехорошая. Да какой он доктор, ему бы особистов играть!

Включил доктор свет или нет, я так и не поняла, но тепло вокруг почувствовала. Оно как будто двигалась вдоль моего тела. Какие у них тут современные технологии, однако! Это, наверное, чтобы я не замёрзла, пока меня осматривать будут. Приготовилась, жду. Но осмотра так и не последовало.

— Всё, Валерия. Вы в порядке.

— Но вы же даже не прослушивали меня, — возмутилась.

Короче, все понятно, никакой это не доктор, профанация одна. Продолжают спектакль? А че тогда — «Валерия», а не сударыня как ее там? «В порядке…» Да явно же не в порядке, у меня таких пробелов в памяти в жизни ни разу не было. Ну, почти. Я же роль с первого раза выучить могу!

— Мне это не нужно, — говорит этот «доктор». — Разве вас сейчас что-то беспокоит?

— Беспокоит? — переспросила. Еще как! Где я? Как тут оказалась? Почему ничего не помню?

Пока собиралась с вопросами, мужчина спросил:

— Что-то болит?

— Нет, — ответила. Чувствовала себя правда хорошо, как заново родилась. Мне девочки на двадцатилетие дарили день в СПА, вот также примерно себя ощущала.

— Хорошо, приведите себя в порядок и продолжим.

Ох, давно пора. А-то локоны парика лезут в нос, и в туалет так и не сходила, и ещё этот грим дурацкий, что меня так напугал, смыть бы. Хороший у них гримёр, раз я сама себя не узнала.

Зашла девушка в образе горничной, отвесила лёгкий поклон. Ага, все-таки продолжают спектакль, еще одна роли придерживается! Обычная горничная отеля приседать с поклонами точно не стала бы.

— Пойдёмте, леди, — говорит.

А это уже из другой оперы, тут “Леди”. Да мне-то пофигу.

— Благодарю, — отвечаю и улыбаюсь приветливо. Что-то внезапно вспомнилось, как другая горничная убежала, а потом мне привиделась, что у меня руки светились. Да уж, сильно, видать, головой ударилась…

Девушка помогла подняться и повела в соседнее помещение.

Интересно у них туалеты оформлены, — видимо здание старое, до сан. узла не дошла реконструкция. Это ж надо — дырка в полу! Как раньше на вокзалах, только чисто и с претензией на роскошь — все в мраморе и финтифлюшках под позолоту. Атмосферненько.

Ну, хоть не на горшок, и то в путь.

О, а вот и рукомойник, но сенсорный — руки подняла и вода полилась.

Мыло жидкое в стеклянной баночке, м-м-м, вкусно пахнет, травами. Люблю такое. Умылась. Вытерла лицо полотенцем. Хорошо, следов грима не осталось вроде? Проверить бы, а зеркала нет, странно.

Черт, а что они с париком сделали, не снимается… Приклеили что ли? Вообще ополоумели? Лады, выйду, разберусь. Переодеться бы…

Скинула хламиду. Эх, в душ бы! Ладно, доберусь до общаги, у себя схожу. Ага, вот и одежка свежая.

Что?

Опять костюм? На кой мне платье 18 века? Да я им щас! Все выскажу!