— Почему именно за тобой?

— Почему за мной что?

— Почему за тобой охотятся?

Она поджимает губы и пристально смотрит на меня.

— Я не могу сказать.

— Кому я могу рассказать? — спрашиваю я с кривой улыбкой.

Она хихикает, но потом становится грустной.

— Мне жаль. Это не смешно, но ты прав. Ты идеальный хранитель секретов.

— Мне нравится думать, что у меня много талантов, — говорю я, медленно кружась, отчего моя призрачная фигура начинает мерцать. — Хранить секреты — наименее интересное занятие.

Изольда улыбается, и что-то во мне теплеет от этого вида. Прошли десятилетия с тех пор, как я в последний раз заставлял кого-то улыбаться.

— Просто… — она колеблется, поджимая колени к груди, и выглядит неожиданно уязвимой. — Я не знаю, почему я особенная. В том-то и дело. Меня запирали, говорили, что я не такая, как все, но не объясняли почему. Просто говорили, что мне нужна защита. Я… мой брат — мой близнец.

Я придвигаюсь ближе, когда до меня доходят её слова. Даже сто лет назад это имело значение.

— Ты чистокровная вампирша-близнец, — бормочу я.

Она кивает.

— Они чрезвычайно редки. Я читал о них во времена своего обучения здесь. В некоторых древних текстах они упоминались как «Сосуды силы», — она вскидывает голову.

— Сосуды силы? Что это значит?

— Я не совсем уверен. Тексты были разрозненными, местами намеренно скрытыми. Отредактированными, если можно так сказать.

— Какие тексты? — требовательно вопрошает она, вставая.

— Это было давно. Я не помню, — говорю я, внимательно наблюдая за выражением её лица. — Но они находятся в закрытой секции библиотеки, под надёжной защитой. Никто не мог легко получить к ней доступ.

— Кроме тебя, очевидно. Мне нужно их увидеть. Если там есть информация о том, кто я такая, почему меня прятали…

— Это не так просто, — перебиваю я. — Для посещения закрытой секции требуется специальное разрешение от самого Блэкриджа или… альтернативные способы проникновения.

— Альтернативные способы? — в её глазах вспыхивает интерес.

— Давай просто скажем, что у меня были свои привычки, когда я был материален, — я придвигаюсь к ней поближе. — У Серебряных Врат много секретов, Изольда. Тайные проходы, потайные комнаты. Основатели построили место не только для того, чтобы делиться знаниями, но и для того, чтобы скрывать их.

— Ты можешь мне показать? Сопроводить меня?

Я качаю головой.

— Я не могу покинуть эту комнату.

Она замирает.

— О, Уильям.

— Не надо «о, Уильям». Я не нуждаюсь в твоей жалости, — с горечью говорю я. — Всё так, как есть на самом деле.

— Это была не жалость. Я была…

— Не имеет значения. Ты не можешь добраться до текстов, — сказав это, я вжимаюсь спиной в стену, чтобы она меня больше не видела.

— Уильям, прости. Я не хотела тебя расстраивать.

Прежде чем я успеваю ответить, раздаётся громкий стук в дверь. Изольда раздражённо шипит, но подходит, чтобы открыть дверь.

— Чего ты хочешь? — резко спрашивает она.

Затем она, задыхаясь, отступает назад, когда вампир, заявивший на неё свои права, обхватывает её рукой за шею и вталкивает обратно в комнату, пинком закрывая за собой дверь.

Глава 17. ИЗОЛЬДА

В тот момент, когда рука Си-Джея касается моей шеи, я должна быть в ужасе. Вместо этого меня охватывает предательский жар. Его глаза полны ярости, в них светится что-то помимо гнева, что-то первобытное и собственническое, от чего у меня слабеют колени и становится влажной киска.

Его ноздри раздуваются, когда он улавливает запах, и низкое рычание вырывается из его груди.

— Ты пила из него, — рычит он, заталкивая меня дальше в комнату. — Из падшего ангела.

Я прижимаюсь спиной к стене, и Си-Джей прижимается ко мне, его тело излучает странный жар, который проникает сквозь одежду. Его запах окутывает меня, и мой рот наполняется слюной.

— Ну и что с того? — бросаю я вызов, обретая дар речи, несмотря на охвативший меня страх. По какой-то причине я получаю от этого удовольствие. Я обнаружила, что получаю удовольствие от того, что заставляю его ревновать. Почему? Наверное, это самая глупая вещь, которую я когда-либо совершала. — Я тебе не принадлежу.

Его смех низкий, опасный.

— А разве нет? — его хватка на моём горле слегка ослабевает, не настолько, чтобы причинить мне боль, но достаточно, чтобы напомнить о его силе. — Скажи мне, почему, Изольда. Скажи мне, почему ты его укусила.

Невысказанное «а не меня» зависает в воздухе. Его большой палец обводит пульсирующую точку на моей шее — нежная ласка, противоречащая яростной собственнической хватке.

— Почему? — снова спрашивает он.

— Мне нужна была его кровь для заклинания — признаюсь я, не видя смысла лгать. — Кровь отрёкшихся. У него были условия.

Глаза Си-Джея темнеют ещё сильнее, он сжимает челюсти так сильно, что я слышу, как скрипят его зубы.

— Условия, — повторяет он, и это слово сочится ядом. — И ты согласилась на них.

Его собственническая ярость должна была бы заставить меня съёжиться, но это приводит к обратному эффекту. Какая-то безрассудная часть меня хочет подтолкнуть его ещё больше, чтобы посмотреть, насколько далеко может зайти его самоконтроль, прежде чем он окончательно потеряет над собой контроль.

— Это был всего лишь укус, — шепчу я. — Мне нужна была его кровь для заклинания обнаружения. Кто-то писал угрозы на моём окне.

Выражение его лица слегка меняется, под яростью мелькает беспокойство.

— Угрозы? Какого рода угрозы?

— «Умрёшь» — так было написано на запотевшем окне, — я опускаю ту часть, в которой рассказывается о том, что Уильям просто пытался общаться.

— И ты не подумала прийти ко мне? — его голос становится тише, более угрожающим. — Ты пошла к нему вместо этого?

— Я не ходила к нему, — протестую я. — Мы случайно встретились, и он сделал мне предложение, когда понял, что мне нужно.

— Как удобно, — рука Си-Джея скользит от моего горла к лицу, его большой палец грубо касается моей нижней губы. — И тебе понравилось, Иззи? Пить его кровь? Вонзать клыки ему в шею?

Его лицо теперь так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах.

— Это было просто кормление, — бормочу я, хотя мы оба знаем, что это было нечто большее. — Он любопытное создание. Он хотел узнать, каково это, когда на тебе кормятся.

— Он хотел узнать, каково это — чувствовать, как твои клыки вонзаются в его плоть? — говорит он. — Я тоже хочу это знать, Изольда.

— Тогда попроси меня, — я практически задыхаюсь от выражения его глаз. Ярость сменилась страстным желанием. — Ты знаешь, что хочешь этого.

Я мягко улыбаюсь, когда возвращаю ему его слова.

Его глаза опасно сверкают.