Вчерашнее посещение праздника по случаю помолвки вышло крайне продуктивным и довольно интересным. Признаться, я даже умудрился расслабиться, отдохнуть. Нет, задание Хана выполнил, познакомился поближе со сливками местного высшего общества, побеседовал с теми, кого они с Мейном подозревали, сделал свои выводы, а дальше… просто отпустил себя.

Нет, по сути, я продолжил наслаждаться вечером: пил игристое, вёл беседы, даже в карты умудрился сыграть. Обзавёлся несколькими приятелями, с которыми мы быстро нашли общий язык. А ещё получил приглашение на праздник по случаю дня рождения нового знакомого – Алива Мейсира, где должны были присутствовать исключительно его друзья.

Ну да, меня теперь он тоже считал другом, чуть ли не братом по духу. И это всего после пары часов знакомства. Но я на самом деле умел легко втираться в доверие. Это было моим талантом, даром небес, хотя иногда казалось проклятием. А всё дело в том, что я просто говорил людям то, что они хотели слышать, чувствовал их внутреннюю суть и знал, за какие ниточки нужно потянуть, чтобы собеседник, сам того не осознавая, стал послушной марионеткой.

Увы, срабатывало это не со всеми, но с большинством. На самом деле найти подход можно было к любому человеку, но к некоторым приходилось дольше подбирать нужные ключики. Я называл это игрой и без преувеличения получал от неё удовольствие. Во дворце под колпаком у Хана развернуться мне не давали, зато вчера вечером я наконец получил возможность расправить крылья собственного таланта. Наслаждался всеобщим вниманием, прощупывал людей, считывал их характеры, ловил нужные нити и играл на них, исполняя свою личную симфонию.

Это оказалось просто, потому что никто из присутствующих не вызывал у меня эмоций. Они все были для меня чужими. Посторонними. О большинстве я забыл, лишь стоило от них отвернуться. Но общение кое с кем собирался продолжить, ведь чувствовал, что почти нашёл тех самых личностей, которые могли в ближайшее время организовать на полуострове гражданскую войну.

Из-за прогулки короля со свитой по Садам Ариту мой утренний доклад перенесли на вечер, потому обо всех своих промежуточных выводах я рассказал Хану не сразу. Но когда докладывал, слушал меня только Мейн, а вот наш король выглядел задумчивым и явно пребывал мыслями где-то не здесь. Нет, он несколько раз кивал для вида, но судя по взгляду, не понял из моего рассказа ни слова.

Когда я закончил, Эрхан перевёл взгляд на Мейна и спросил:

– Твои выводы?

Ну да, удобно. Зачем самому напрягаться, когда есть верный пёс с бойцовской хваткой? Хотя Армейна я уважал. Тот действительно выполнял свою работу на все сто процентов и был всецело предан королю. Я знал, что у него в прошлом есть несколько особенно тёмных пятен. Возможно, своей нынешней работой Мейн просто старался выплатить долг перед собственной совестью?

– Гиро нужно продолжать, – ответил королю глава тайной полиции. – Я сомневаюсь, что в верхушке местных заговорщиков одни доверчивые глупцы, но, пока они на самом деле принимают нашего интригана, этим стоит пользоваться. Только я бы посоветовал быть настороже.

Он повернулся ко мне и, чуть помолчав, спросил:

– Гиро, ты знаешь, как тебя называют при дворе?

Я вопросительно приподнял бровь, но вслух ничего говорить не стал. Да, у меня было много самых разных прозвищ. Даже интересно, о каком вспомнил Армейн.

– Король интриг, – ответил он на свой же вопрос. – Эта информация рано или поздно дойдёт до твоих новых приятелей. И вот тогда тебе придётся несладко.

– Брось, Мейн, – усмехнулся я. – Не делай вид, что будешь грустить, если меня прикончат. Да ты первый вздохнёшь с облегчением.

– При всех недостатках, Гиро, твои таланты весьма полезны королевству, – спокойно ответил он. – Ты виртуоз в своих играх, но, к сожалению, не умеешь вовремя останавливаться.

– Чему я несказанно рад, – бросил Хан, теперь уже следя за нашим разговором. – Значит, сегодня вечером Гиро идёт на новую встречу с приятелями. Ты, Мейн, обеспечиваешь прикрытие, а попутно даёшь задание своим ребятам следить за всеми, кто теперь попал под подозрение. Есть новости по слухам о проклятии?

– Нет, – Армейн отрицательно мотнул головой. – Мы всё проверили, никаких проклятых предметов или ловушек не нашли. Но слухи ходили, это действительно так. Кто их распустил – неизвестно. Зато мы наглядно увидели важный момент: местные настолько боятся шаманских проклятий, что готовы отказаться от совместной прогулки с правящей четой. Следовательно, если на сторону заговорщиков встанут шаманы, мы ничего не сможем сделать.

– Значит, мне нужно встретиться с кем-то из так называемого круга двенадцати, а лучше с самим старейшиной, – сказал Хан.

– Во-первых, рискованно, во-вторых, сначала нужно получить их согласие, – ответил Мейн. – А они живут обособленно. В их деревню не попасть.

– Найди способ добыть приглашение, – задумчиво приказал король. – Я готов сам наведаться к ним. Даже тайно.

Я глянул на него с сомнением, но всё же кивнул.

– Получается, что реальную власть на полуострове имеют те, кому она не нужна, – проговорил я, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. – А остальные – и наместник, и местная аристократия, и заговорщики – не пойдут против воли шаманов. Следовательно, твоё решение, Хан, верное. Говорить нужно со старейшиной. Но я бы рекомендовал тебе десять раз подумать, что именно ты ему скажешь. Уверен, второго шанса тебе не дадут.

Эрхан понимающе кивнул, но смотрел на меня как-то особенно задумчиво. А я понял, что он решает, стоит ли брать меня с собой. И с одной стороны, учитывая мои таланты, это было бы правильно. Но с другой – шаманы точно могли видеть больше, чем обычные люди. А меня сложно назвать хорошим человеком. И скрыть это от духов не получится.

Глава 10. Игра

– Гиро! Рад, что ты пришёл! – широко улыбнувшись, пожал мне руку Алив. – Признаться, я уже не думал, что почтишь мой праздник своим присутствием.

– Извини, пришлось задержаться во дворце, – сказал я, открыто ответив на его улыбку.

Смотрел в глаза, всем своим видом показывал, что рад наконец сюда попасть, изображал самый настоящий энтузиазм. Хотя нет, не изображал, а испытывал. Потому что люди на подсознательном уровне всегда чувствуют фальшь, и по этой причине я заставлял себя верить,