Меня словно кувалдой ударили под дых. Потрясенно уставившись на внешне спокойное лицо Рика, я пыталась вдохнуть, судорожно подбирала слова что-то сказать, как-то ответить. Но слова не подбирались. И в итоге я, вывернувшись из рук банкира, опрометью бросилась в лес, по пути едва не наступив на все еще спящего Тая. Мне срочно нужно было остаться одной. Нужно было собраться с мыслями, все обдумать. Прийти хоть немного в себя, взять себя в руки. Потому что в сердце будто ледяная игла воткнулась, мешая нормально дышать. А в ушах все еще звенели слова банкира: «Если ты пришла за мной — плевать! Пусть будет так, кузен победил, мне нечего тебе противопоставить. Но подари тогда последнюю радость в жизни».

В лесу было еще совсем темно. Наверное, поэтому я не стала убегать далеко, вломилась в чащу и замерла, опираясь на ствол дерева и тяжело дыша. Душу рвало на части от боли. И, если честно, я плохо понимала, что со мной происходит. Просто мне было отчаянно плохо и я ощущала потребность остаться одной, получить передышку, зализать раны. Эта проклятая планета, это чертово шоу вскрыли самые глубинные гнойники в моей душе, вывернули наизнанку проблемы. И я теперь совершенно не знала, что мне делать, как поступить. Да и что я хочу от этой жизни тоже уже не понимала. Все почему-то за одни сутки перевернулось с ног на голову, сменились приоритеты. Изменились ценности. И я окончательно запуталась в собственной судьбе.

В лесу было очень тихо, видимо, мое паническое бегство распугало насекомых и ночных птиц. Наверное, поэтому внезапно прозвучавший рядом со мной тихий, ленивый женский голос произвел на меня впечатление ядерного взрыва.

— Это ты ловко придумала с расстроенными чувствами и побегом! — насмешливо процедила наставница Дилайла. — Мне как раз нужно с тобой поговорить.

Я замерла, стараясь усмирить сбившееся дыхание и выглядеть спокойной. Но сердце в груди предательски екнуло. Будь все проклято! Вот же повезло с куратором, так повезло! Наставница Дилайла слыла в школе самой жестокой и беспринципной. Ее побаивались даже некоторые преподаватели. Принадлежащая к расе шоэров, имеющая за плечами богатый полевой опыт, она была очень сильной физически и люто ненавидела мужчин. Поговаривали, что у нее за плечами неудачный опыт семейной жизни. Но насколько это правда — не знал никто.

Дилайла выбралась из куста, в котором сидела до этого, не потревожив при этом ни одной ветки, ни одного листочка. И я остро позавидовала умению крупной женщины передвигаться бесшумно. Пусть сейчас моя неуклюжесть хорошо вписывалась в легенду, но ведь у меня так, как у наставницы, у меня не получалось вообще никогда! Но я позабыла про свою зависть, когда Дилайла обманчиво-равнодушно обронила в пустоту:

— Ты — чертовски везучая дрянь. — Ее глаза яростно сверкнули в полумраке леса. — На твое имя поступил еще один заказ. На очень большую сумму кредитов. — Темные, как и у всех шоэров, глаза наставницы блуждали по моему лицу. И вдруг Дилайла выплюнула: — Я предлагаю тебе сделку: ты отдаешь мне банкира, а я, так и быть, помогу тебе со вторым и в отчете укажу, что ты сделала обоих сама. Это даст тебе не только диплом нашей школы, что равнозначно полной лицензии, но и возможность выбора дальнейшего пути.

Меня словно пыльным мешком прибили. Я смотрела на наставницу, слышала ее слова, но у меня не помещалось в голове то, что она сказала. Рика тоже кто-то заказал???

Дилайла дернула уголком рта, что у нее означало улыбку:

— Ты еще и раздумываешь? Ну-ну… Подумай. Только не долго. Пока я добрая. А то ведь могу и разозлится. Знаешь, чем тебе это грозит?

У меня по спине пробежал озноб:

— Провал практики и ликвидация объекта наставником. — Мой голос даже мне показался хриплым и чужим. — Ваше предложение действительно невероятно щедрое, наставница Дилайла, я даже не ожидала такого от вас. В школе вы всегда слыли жесткой и принципиальной.

Неожиданно шоэрка горько хмыкнула:

— Вечных во Вселенной нет. Я чувствую, что у меня уже не хватает здоровья на полевую работу. А одним наставничеством не проживешь. Поэтому эти деньги станут моей подушкой безопасности. Ты же согласна?

Говорят, скорость передачи информации по нейронам у человека составляет до трехсот шестидесяти километров в час. Я в этом не уверена. Потому что решение я приняла и осуществила гораздо быстрее, чем осознала, на что иду. Даже наставница Дилайла не поняла, что происходит. Она так и умерла с выжидательно-насмешливым выражением лица. А в глазах застыло недоумение.

Моя рука метнулась к шее наставницы быстрее молнии, я сама не заметила, как ударила в нужную точку. Дилайла даже не пискнула. Мне кажется, она даже не осознала, что сердце ее уже не бьется, и стояла, сверля меня взглядом, еще пару секунд. А потом как-то неуверенно осела на землю.

Я будто оцепенела. Или впала в подобие комы. Ничего не слышала ничего не видела, кроме тела бывшей наставницы. Дилайла была жесткой, даже жестокой. Но все же она не была настолько плоха, чтобы заслужить смерть от рук своей ученицы. Она надеялась с этим завязать, а я…

— Линси… Грахш! Это еще кто?

Реальность обрушилась на меня, будто линейный корабль звездного флота, безжалостно погребая под обломками рухнувшего мира. И снова мои реакции удивили даже меня: не успев осознать, что происходит и кто со мной разговаривает, я взвилась в воздух, разворачиваясь в прыжке и готовясь атаковать.

К счастью, ловкость в одну секунду не приобретается. Я промахнулась и с шумом рухнула в объятия колючего куста, раздирая до крови руки. Рик, а это был он, застыл, будто парализованный. И только глаза с тревогой поблескивали в полумраке леса. Под деревья утро не спешило заглядывать.

Боль от царапин привела в чувство. Сердито выругавшись себе под нос, я выбралась из куста и шагнула к телу наставницы. В любой момент сюда могла заглянуть робокамера, оставлять тело наставницы на виду было слишком опасно. В первую очередь, для парней.