Взгляд, который она бросила на меня через плечо, был слегка удивлённым, но она крикнула остальным:

— Оставайтесь здесь. Мы с Пэт собираемся посмотреть, что задержало Эзри.

— Мы вернёмся, — сказала я Туату с дерзкой ухмылкой. — Не убивайте друг друга, пока нас не будет, хорошо?

Я не замечала, пока мы снова не вышли из парка, что Джин Ён всё ещё был рядом со мной, словно тень, окутанная одеколоном и голубым шёлком.

— Тебе не обязательно идти со мной, — сказала я ему. — И нет смысла притворяться, что ты меня не слышишь; я вижу шишку в том месте, где у тебя в нагрудном кармане затычки для ушей.

Он ухмыльнулся, но не ответил.

— Лады, — сказала я. — Но это всё равно не свидание.

Эбигейл бросила на меня немного странный взгляд, но не остановилась, и мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что она, вероятно, всё ещё думает, что мы с Джин Ёном встречаемся. Я могла бы сказать ей по-другому, но это открыло бы совершенно другую банку с червями, которую прямо сейчас я не особенно хотела бы открывать.

Я сказала:

— У нас сейчас пауза в отношениях.

Она ещё раз искоса взглянула на меня, но всё, что она сказала, было:

— Как ты думаешь, в какую сторону они пошли?

Я огляделась по сторонам и указал на кафе, которое находилось в одном из старых зданий.

— Вон там. Думаю, Атилас спрятался бы там, если бы ему нужно было время, чтобы прийти в себя после драки. К тому же я почти уверена, что одна из девушек на днях нырнула именно в это здание, так что сирену они могли найти там.

Она удивлённо приподняла бровь, глядя на меня.

— Мы об этом ничего не слышали.

— Да, Зеро спас её до того, как она упала на землю. Думаю, сирене это не доставило особого удовольствия; Туату говорит, что прямая трансляция была остановлена, как только стало очевидно, что с ребёнком всё будет в порядке.

— Типично, — пробормотала она.

Я не смогла сдержать улыбки, потому что и сама могла бы сказать то же самое.

Мы перебежали дорогу, прежде чем к нам успел подъехать экскурсионный автобус, избегая вереницы машин позади него, и мне показалось, что где-то возле ресторана «Пирс» я заметила белоснежные волосы Зеро, торчащие торчком, рядом с тёмными, смазанными маслом косичками, которые принадлежали Паломене.

Это напомнило мне о нескольких вопросах, которые я хотела задать Эбигейл, прежде чем их услышал кто-то более опасный, чем Джин Ён.

— Ой, — сказала я ей, когда мы пробирались между столиками возле одного из прибрежных ресторанов. — Ты сказала, что у тебя есть записи обо мне во всех твоих… отчётах. Это были только полицейские записи, или у тебя были другие материалы?

— Только полицейские записи, — ответила она. Должно быть, она услышала беспокойство в моём голосе, даже если не заметила, как я нахмурилась, потому что добавила, не глядя на меня: — Не волнуйся, твоего имени там нет. Нам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это действительно ты. Мы стали уверены только тогда, когда ты появилась. Тебе не нужно беспокоиться об именах и тому подобном, знаешь ли. Фейри ничего не могут нам сделать нашими именами.

— Это сложнее, — мрачно сказала я, — но, думаю, в этом есть что-то невозможное. И мои родители приложили немало усилий, чтобы моё имя не стало достоянием общественности, так что, я думаю, в этом есть быть что-то для… таких, как я. К тому же Зеро сказал…

— Таким людям, как мы, есть о чем беспокоиться, кроме того, что наши имена станут известны, — сказала она.

— Hotsori, — сказал Джин Ён и добавил только для моих ушей: — Не слушай эту женщину. Она неправа.

— Это ты всегда пытаешься заставить меня назвать тебе своё имя, — заметила я.

— Я другой.

Я открыла рот, чтобы сказать «Да уж, совсем другой», но обнаружила, что он уже смотрит на меня, просто ожидая, что я это скажу, — почти бросая мне вызов, с блеском охотничьей игры в глазах, — и снова закрыла рот. Должно быть, это доставило ему удовольствие, потому что он едва слышно клацнул зубами от восторга, а в глазах заплясали весёлые искорки. Я отвела взгляд, снова почувствовав, как щеки заливает румянец.

— В полицейских файлах оно тоже отредактировано, — сказала Эбигейл, обходя парочку туристов в пуховиках и направляясь вверх по лестнице. — Вообще-то, в обычных файлах почти ничего нет. Те, что у нас есть, это, э-э-э… лишние. У одной из групп, работавших до нас, кто-то проработал в полицейском участке около десяти лет, и у нас есть немало дополнительной информации, которой нет у обычных копов: они составили свои собственные досье.

— Надеюсь, у Вышестоящих его тоже нет, — пробормотала я. — Как они называют меня в дополнительных файлах?

— Без имени: просто несовершеннолетняя женщина, — сказала она. — Но даже этого нет в официальных документах. Как я уже сказала, мы были уверены, что это ты, только когда узнали тебя поближе: мы просто знали, что ты наша Питомец — слышали о тебе понаслышке. Мы искали тебя некоторое время; подумали, что ты, возможно, захочешь присоединиться к нам, если будешь ещё жива.

— Весело, — сказала я, щурясь в тёмном помещении кафе после яркого солнечного света. — Ой, как думаешь, не могла бы ты чуть позже поискать имя кое-кого, кого я знаю?

— У тебя есть полное имя? Понадобятся хотя бы имя и фамилия, чтобы я могла с уверенностью сказать, что нашла того, кто тебе нужен. Даже в этом случае у нас были ошибки в идентификации. Ты пытаешься отследить родословную?

— Да, можно и так сказать, — согласилась я. — У меня также есть фотография, если я смогу её найти. Я не могла найти её в течение прошлой недели или около того, но, если она снова попадётся мне в руки, я приду к тебе.

— Хорошо, — сказала она, слушая меня вполуха. Она обвела взглядом комнату, и я заметила, как она нахмурилась. — Они были здесь, но их больше нет.

Мне потребовалось ещё мгновение, чтобы понять, о чем она, должно быть, говорит, и когда я поняла, это заставило меня нахмуриться. Завиток Между притянул ветви двух маленьких пальм в горшках друг к другу и слегка загнул внутрь — хотя где именно находится эта изогнутость, разглядеть было трудно.

— В любом случае, здесь кто-то был, — сказала я. Насколько я знала, это могли быть не Эзри и Атилас. Нахмурившись, я спросила: — Как ты это увидела?

Я знала, что не только Запредельные могут видеть Между, потому что я тоже могла его видеть — как и Сара и старый сумасшедший дядька, — но, по моему опыту, люди обычно на такое не способны.

— Я же тебе говорила, — сказала она, ухмыляясь. — У нас есть несколько полезных вещиц.

— Туату согласился на что-нибудь? — спросила я, ещё раз быстро оглядывая комнату, прежде чем снова выйти.

— Не так уж и много, — сказала Эбигейл, слегка недовольная, но неохотно восхищённая. — Похоже, кто-то научил его не спешить с согласием.

Джин Ён тихонько рассмеялся.

Я сказала:

— Да, опыт — неплохой учитель.

— Это был не тот старик, который проходил здесь, — сказал мне Джин Ён на непереведённом корейском. — Мы должны продолжать поиски. Этот человек слишком энергичен.

— Не, ты просто старый, — сказала я ему, ухмыляясь.

Казалось, это его не обеспокоило, потому что он только улыбнулся в ответ, и мне пришло в голову, что прошло уже много времени с тех пор, как я просто шутила с ним, без издёвки и чего-либо в этом духе, кроме дружеской шутки. Было приятно осознавать, что с Джин Ёном всё будет не так неловко, как с Зеро, когда Моргана впервые сказала мне, что я ему нравлюсь.

Может быть, просто потому что я слышала о симпатии из реального источника, и это делало её менее опасной, чем возможность того, что я нравлюсь Зеро. Блин. Была одна мысль. Что бы сказал Зеро, когда узнал, что Джин Ён действительно разговаривал со мной? Думаю, в этом не будет ничего хорошего. Если уж на то пошло, что бы сказал Атилас? Он раз или два предупреждал меня о том, чтобы я не влюблялась ни в кого из моих трёх психов, и тогда я подумала, что он предостерегает меня от того, чтобы я не любила их как семью, но теперь я задумалась, а не это ли он имел в виду.