Френсис быстро набрал кого–то и прорычал в трубку, чтобы немедленно нашли Амелию.

– Теперь смотри, что нашли мои, – я нажал кнопку плей на видео из лаборатории. Я увидел, как округлились его глаза в искреннем удивление. Продолжая смотреть, Френсис протянул руку и плеснул себе в стакан янтарной жидкости.

– Рассказывай, – приказал я, возвращая спокойствие.

Френсис ловко поднялся и подошел к окну. Он взглянул куда–то вдаль и его голос изменился. Стал жёстче:

– Это началось, когда Клиффорд решил отойти от дел. Он ушел в добровольное отшельничество, а дела передал мне. Первое время я наслаждался возможностями, что предоставляет титул князя и не так же, как и ты не обращал внимание на вырождение, которое очень стремительно набирало обороты. Ты никогда сам не ощущал этого?

Я мотнул головой, не понимая, о чем он говорит.

– Я сделал лишь глоток, – продолжил он. – Моё горло, словно ошпарило. Я не мог дышать, говорить. Из моего носа потекла кровь. Я раздирал кожу на горле, пытаясь убрать это. Мне повезло, что я выпил мало. Регенерация сработала. Того человека, чья кровь сделала это со мной, мы схватили. С тех пор я серьезно задумался. – У меня, действительно, есть лаборатория, – признался Френсис. – Но это не она, – он ткнул пальцем в то, что привезли из Браувана. – Я могу тебе сказать, где она, что в ней делают, да даже свозить. Мы разбирали людей на составляющие и… ничего. Ничего необычного мы не находили, пока не стали сравнивать результаты с тем первым. У людей начался меняться геном, – он задумчиво посмотрел на стакан в своих руках и покрутил его. – Настолько незаметно, что если не знаешь куда смотреть, то и не заметишь. Одно наше наличие в мире запустило процесс эволюции. С такой скоростью человеческого воспроизводства нам осталось лет сто, максимум двести. Мы пытались найти способ затормозить или вернуть этот процесс, но всё тщетно.

– Для этого тебе нужен был закон об обязательной сдачи крови? Чтобы убирать измененных? – я внимательно слушал Френсиса, когда короткий свист и взрыв стекла остановил его. Окно, а за ним и бокал на столе разлетелся на мелкие кусочки. Виски растёкся большой лужей, портя документы. Среди битого стекла лежала пуля с зеленоватой жидкостью внутри.

Я взглянул на Френсиса. Его лицо оставалось непроницаемым. Одним резким глотком он влил в себя остатки виски и только это выдавало его истинные эмоции. В воздухе планировали сотни, тысячи листовок. Ровным слоем они покрывали асфальт. Одна листовка из низ мягко приземлилась на внешний подоконник. Френсис протянул руку в разбитое окно и взял её.

На белом листе, напечатанный на простом принтере красовался новый «Кодекс». Люди терпели слишком долго. Теперь они готовы забрать то, что, по их мнению, у них несправедливо отняли. Они дают сутки, до следующей ночи, иначе они перейдут в наступление. Их немногочисленные были требования:

«Отмена закона об обязательной сдачи крови

Смена короля

Расширение прав людей и предстательства в парламенте»

ГЛАВА 21

АВРОРА

Новость о кодексе людей взбудоражила общественность. Вампиры не хотели менять удобный для них жизненный устой. Элита среди людей боялась потерять свою исключительность, а простое население уже не могло терпеть.

Я совсем запуталась. Пропустив пальцы сквозь волосы, я сжали их до боли. Я ничего не понимала. Что происходит и кому можно верить? Ничего не сходилось. Слишком много противоречий.

Вэл и Дженни тихо перешептывались и мешали мне думать. Нервы сдавали. Те двое, которых я слышала, могли начать действовать в любой момент и чем это обернется неизвестно.

– Да можете вы заткнуться, наконец! – взбесилась я.

Две пары удивленных глаз уставились на меня в ответ.

– Аврора, не срывай на нас свою злость и бессилие, – нахмурил брови Вэл.

Я по очереди посмотрела на друзей. Этот русый улыбчивый парень, с которым мы познакомились в самый трудный дня нас обоих период жизни, и девушка чьи белые волосы и раскосые глаза могли обворожить любого, с которой нас свела судьба с самый трудный момент в её жизни. Эти двое. Только им сейчас я могла доверять.

– Давайте мы все просто успокоимся и логически разложим имеющиеся у нас факты, – предложила Дженни.

Девушка подошла к столу и из его недр достала блокнот с ручкой.

– Итак, – сказала Дженни, вернувшись. – Что мы знаем? Есть организация «Ультрас». Они ненавидят вампиров и проводят эксперименты на людях. Зачем?

– Вырождение! – воскликнула я. – Вампиры по своей сути мутанты. Наш геном изменился, что, если Ультрас хотели сделать нечто подобное, только чтобы люди не могли больше перерождаться, а вампиры пить человеческую кровь?

– И если вы оба случайный результат, то Аврора сейчас представляет для них главную опасность, и они бы сделали всё, чтобы уничтожить лекарство, – сказала Дженни.

– Логично, – покачал головой Вэл, смотря, как Дженни делает пометку и обводит её в круг. – Нас держали в подвале обычного загородного дома. Таких миллионы. То, что мы здесь видели на несколько уровней выше. Только никаких действий, чтобы убрать Аврору они не предпринимали.

– Это только пока. В таком случае, эта лаборатория могла быть основной и указал на неё король, – сказала Дженни.

– Хочешь сказать, что король Бенджамин и есть глава Ультрас? – сделала вывод я.

– Ты же тоже заметила, что его эмоции и реакции притуплены, словно он готовился ко встрече с телепатами, – выдвинула новое предположение Дженни.

– Да, но будь он главой Ультрас, то Френсис был его прямым врагом, а на ужине король, не стесняясь нес какую–то чушь о новом мире, – рассказала я. – Сомневаюсь, что король, который не имеет реальной власти без страха стал бы делать что–то за спиной Френсиса и еще открыто об этом говорить.

– Получается, если он действует по указы князя Белых…, – начал Вэл.

– То он и является главой Ультрас, – закончила за него Дженни. – Тогда и сходится, тот странный разговор, который подслушала Аврора.

– Тогда для чего ему менять человеческий геном, чтобы вампиры не могли питаться? – спросила я.

– А