Пока я, затаив дыхание, разглядывала линии, от нетерпения ерзала попой по одеялу, едва не проделала в нем дырку, Блайд, спустя несколько минут явно придя к решению, засветился ярко-белым.

– В принципе можно, – медленно ответил он. – Но в таком случае переход дастся тебе куда сложней. Тошнота и головная боль покажутся тебе сущей мелочью.

– Согласна, – решительно кивнула, сжав кулаки. Лучше получить ответы сейчас и быть хоть немного подготовленной, чем оставаться в глухом неведении. – Что нужно делать?

Послышался тяжелый вздох.

Обалдело округлила глаза.

– Ты что, дышишь?

Хотя если он в некотором роде испытывает эмоции, то чего удивительного? Но наглая штукенция опровергла мои домыслы, презрительно буркнув:

– Глупости не говори. Смоделировать можно что угодно, это чтобы ты знала, насколько я недоволен происходящим.

Я фыркнула. Надо же, какие мы характерные. По Блайду мигнули ярко-красные линии. Уже понимая, что они означают, на всякий случай прикусила язык. У меня еще будет достаточно времени, чтобы вывести наглого «помощника» из себя.

– Ты все еще хочешь замедлить время перехода или так и будешь сидеть, ресницами хлопать?

– Хочу, конечно.

– Ну, сама напросилась. Я предупреждал.

– Не тяни резину, Блайд, бесишь! Я едва сдерживаюсь, чтобы тебя не покусать.

– Вот! – торжествующе воскликнул он. – Я о том и говорю! Перерасход энергии. Твоя миссия в этом мире завершена. Сам мир сейчас настроен на то, чтобы уничтожить твой галиум. И не смотри на меня так! Когда происходит критичный для «ходящего» перерасход энергии, появляются специфичные симптомы. Спутанность сознания, безудержный смех или несвойственные человеку желания. Желание задержаться подольше в мире и в оболочке галиума.

Внимательно слушая монолог артефакта, неосознанно поглаживала его по гладкому боку. Я понимала, что он очень даже прав. Все названные симптомы у меня имелись. Неужели все правда? Хотя, если учесть, что я в другом мире, правдивее не бывает. Да и его строгий тон не оставлял сомнений, что наглая фенечка не шутит. Вот только что такое галиум?

Не успела я задать этот вопрос Блайду, как указательный палец кольнуло, словно острой иглой.

– Ай! – вскрикнула, опустила глаза, с удивлением замечая, как от пальца отходит тонкая игла, втягиваясь в артефакт, а на моем пальце проявляется крошечная капелька крови.

Это еще что такое? Но возмутиться не успела, поскольку Блайд жестко скомандовал:

– Размажь каплю по майну.

На интуитивном уровне я поняла, что майн – это сама жемчужина. Или минерал? В драгоценных камнях, к своему стыду, я разбилась плохо, они меня никогда не привлекали, как и украшения. Ай, ладно. Послушно размазала по ней свою кровь.

– Молодец, – удовлетворенно сказал он, лукаво добавляя: – Какая послушная у меня хозяйка.

– Не обольщайся, это разовая акция.

Блайд пробормотал что-то вроде: уже и помечтать не дала.

– Мечтать не вредно, вредно не мечтать, – отфутболила я, вместе с тем ощущая, как воздух сгустился, становясь вязким, словно кисель. – Получилось?

– Получилось, да.

– Тогда выкладывай!

* * *

Из краткой, дозированной информации от Блайда я узнала, что так называемые «ходящие в мирах» существовали, и если смотреть на то, что я очутилась в другом мире, существуют и по сей день. Но это не точно.

Ходящие – это не раса отдельных людей, как я думала. Не магические способности, это ген, передаваемый по наследству. Он мог пробудиться через много поколений, а мог не пробудиться вообще.

И чаще всего он пробуждался в той ситуации, когда носитель гена, скажем так, запутывался. Терял жизненные ориентиры, предавался скуке, застывал в развитии, и ему требовался толчок, цель, чтобы двигаться дальше. И якобы сам носитель давал неосознаваемый импульс: запустить ген, чтобы в корне поменять свою жизнь. Чтобы найти свой путь.

Услышав эту несуразицу, я громко, зло расхохоталась.

– Бред! – ядовито заявила Блайду. – Чистейший бред! Никому я ничего не посылала! Что ты несешь? Я жила спокойно, никого не трогала. Я любила свою жизнь! У меня была работа, дом, интересы! А ты отнял у меня все!..

– Да что ты? – нехорошо усмехнулся артефакт, нагло меня перебивая. – Я отнял? Уверена? Ты жила спокойно? Возможно. Но чувствовала ли ты вкус свободы? У тебя была работа? А любила ли ты ее, у тебя горели глаза во время твоей никчемной работы? Дом? А было ли кого в него привести? Может, подруги? Мужчины?

Я уже было открыла рот, чтобы хлестнуть несносный артефакт яростью, обидой на несправедливые, лживые слова, но так и замерла, прозревая.

А ведь верно.

Как бы ни было горько, но артефакт был прав по всем пунктам.

– Нет, – шепнула пересохшими губами. – Я была одинока.

Блайд промолчал. Он не бил меня ответными словами, он молчаливо поддерживал, по его камню пробегали бледно-белые и желтые линии, которые я интерпретировала как поддержку. Чистую, спокойную. Он словно говорил: я понимаю. И мне впервые за долгое время хотелось расплакаться.

– Спасибо, – стерев со щек предательские слезинки, тихо произнесла, зная, что Блайд поймет верно. И он понял, окутывая меня легкими волнами спокойствия.

Немного помолчав, помня, что времени до перехода осталось немного, несмотря на задержку артефактом, я собралась с мыслями.

– Так, про то, по какой причине я оказалась в этом мире, я поняла. Ген и все такое. «Застоялась» в своем мире, да-да. Спасибо предкам, блин. Но почему именно здесь? Почему на отборе невест и в теле кухарки? Где она сама и почему так похожа на меня? Только не говори, что она в моем теле! Зачем мне в другой мир? Каково мое предназначение? Где другие ходящие, и есть ли какая-нибудь наша база, пристанище? И что такое гайрум?

Блайд «вздохнул».

– Как много вопросов. Ладно, попробуем ответить по порядку.

Почему именно в этом мире и на отборе невест, вариаций было множество. От моего «собственного» импульса гену до того, что я могла косвенно своими деяниями изменить ход событий в этом мире, давая ему некий толчок. Опять же, бредово! Чем я там могла повлиять? Рецептом торта, что ли? Но Блайд сказал, что даже мой вздох мог что-то изменить в хорошую сторону в этом мире.

Ага. Такой себе «эффект бабочки».

На мой вопрос: уверен ли он, что именно в хорошую? Блайдмайер «пожал» плечами и обрубил: если бы в плохую, сам мир не допустил моего прихода или же при угрозе балансу,