Крылья у мужа, к слову сказать, тоже росли, крепли и развивались и доходили ему уже до поясницы. Чтобы их не было заметно под одеждой, мы приматывали их широкими полосками ткани к телу.

Проводя главу за калитку, Стефан, как раз запустил Сфинкса в дом, закрыл дверь на засов и начал раздеваться, чтобы освободить затекшие крылья.

- Скорее бы уже доросли, наверное, жуть как не удобно? – сказала я, увидев с каким блаженством муж расправляет и потряхивает ими. Они были полностью покрыты маленькими перышками чёрного цвета. Чтобы они приобрели прежнюю мощь, Стефан каждый вечер делал специальные упражнения, размахивая ими в разные стороны, занимая при этом большое пространство дома.

- Есть немного, но это ничего, терпимо, – ответил Стефан, обнял меня и начал тянуться за поцелуем. Медленно преодолевая расстояние между нами, он как-будто проверял меня на готовность к бОльшему.

Я давно была готова ко всему и жаждала всем телом. Он как то постепенно проникал ко мне в сердце и первоначальная симпатия переросла в более глубокое чувство. Стефан покорял меня своей надежностью, какой-то монолитностью, когда чувствуешь, что рядом с ним ничего не страшно, а еще ненавязчивой заботой и нежностью, даже по отношению к животным, что остро контрастировало с его грозным видом. В нем чувствовалось благородство и принципиальность. Чувства к Стефану напомнили мне времена, когда я верила еще в честные отношения и взаимную любовь, я вспомнила как это доверять мужчине всю себя. Поэтому сама преодолела разделяющее нас расстояние и начала его целовать. В нашем поцелуе не было нежности, это был ураган. Я вложила в него все свое желание и сомнение, он – восхищение и тревогу. Но как стремительно поцелуй начался, так же резко он и закончился. Мы просто испугались того фонтана эмоций, что оба вложили в него. Стояли смотрели друг другу в глаза и молчали. Я медленно опустила свои руки с его крепкой шеи на каменную грудь, он – не хотел убирать своих горячих рук с моей талии, продолжая вжимать меня в себя. Потом, что-то для себя решив все же отпустил и отошел на шаг, потом и вовсе вышел на улицу. Я была разочарована. -"Почему он отступает? Дело во мне? В любви к Оливии?" - терзала себя вопросами, но ответов не находила.

В последующие несколько дней я осторожно побеседовала с женщинами нашего поселения. Они подтвердили, что практикуется временный переход жен к другим мужчинам и происходит это по обоюдному желанию, но если женщина не хочет сожительствовать с кем-нибудь то заставлять ее никто не будет, лишь главе поселения никто не отказывает. Для меня, конечно, такое положение дел было возмутительно. Падение нравов до такого уровня указывало на отсутствие нормальных семейных отношений и каких-либо симпатий (про любовь вовсе не говорю) между супругами, поэтому и полное безразличие к судьбе друг друга.

Женщин, в этой ситуации, сложно осуждать, потому что женщины, такие создания, которые всегда ищут место, где теплее, сытнее, с кем безопаснее, ведь она потенциальная мать, которая в будущем будет нести ответственность за детей, за их благополучие. Однако, я все же попыталась вразумить их:

- Девочки, когда вы меняете мужчин, лучше же не становится. Они как не любили вас, так и не любят. А вы? Вы сами полюбили кого-нибудь? – после их молчания и опущенных глаз, поняла, что нужно что-то менять. – Вы не пробывали проявлять заботу о своих мужьях? Когда похвалить, когда приласкать, поддержать, просто поговорить?

- Так они же эльфы, а мы кто, человечки. Они и смотрят на нас, как на пустое место, – сказала тогда одна из подруг по несчастью.

- Несчастные озлобленные или сломленные мужчины, что с них взять? Вот и пожалейте их. Имейте терпение и сострадание. Глядишь заботой и лаской и отогреете сердца своих мужей. Только по другим не ходите, потому что эффект тогда будет нулевой, – дала я свой совет.

Потом потекли будничные дни. Стефан почти каждый день ходил на охоту, для добычи зверья на пушнину, я, чем могла, помогала ее выделывать. Часть мехов мы оставили себе для пошива теплой одежды, а часть оставили, чтобы передать в клан Стефана. Крылья Пегаса и мужа подрастали, Сфинкс тоже подрос и теперь самостоятельно питался, охотясь в лесу на мелкую дичь.

Наши с мужем отношения развивались, утром мы оказывались обнимающимися и плотно прижатыми друг к другу, все чаще случались головокружительные поцелуи, от которых я еле сдержала свое желание не набросится на мужчину и потребовать бОльшего, но чувствуя сдержанность Стефана, тоже отступала.

В одну из ночей, во время такого страстного поцелуя, я не стала себя больше сдерживать и проявила инициативу, начав его лихорадочно раздевать. Мне было просто необходимо прижаться к каменному торсу мужа губами и расцеловать каждый сантиметр. Когда я сняла со Стефана рубаху, он сначала напрягся, но потом, когда я поцеловать ключицу и опустилась к большому коричневому соску на мощной груди, он хрипло застонал. Потом схватив меня за плечи и поменялся со мной местами. Теперь я лежала на спине, а он, нависая надо мной, стал лихорадочно стягивать с меня тонкую ночную сорочку.

- Какая же ты красивая, – он окинул меня восторженным взглядом. Остановился на полной груди, сглотнул и медленно, как будто боясь спугнуть, припал к торчащему соску. – Как я давно хочу тебя, -оторвавшись от груди с трепетом прошептал муж.

От острого удовольствия я не смогла сдержать продолжительно стона и выгнулась еще сильнее на встречу его требовательным губам. Волна возбуждения затопила низ живота и просочилась соками желания между ног.

Нам не нужно было слов, мы понимали друг друга по взмаху ресниц, вздоху, малейшему движению тела. Это была головокружительная ночь, наполненная ураганом страсти и морем нежности, а утро принесло гармонию и блаженство.

После этой ночи я сама как будто отрастила крылья, душа пела, а тело летало. Как оказывается много я потеряла запретив себе любить, потому что ни одна обида и ни одно разбитое сердце не стоит этого волшебного чувства. Нужно было в прошлой своей жизни не беречь его, а наполнять любовью под завязку, тогда, может, не испытывала