Довольный птах вернулся на место и закрыл дверцу, пока я хваталась за сердце.

- Отличный будильник, - прошептала я, все еще чувствуя, как из-за угла мне машет Инфаркт Миакардович.

Быстро одевшись, я собрала волосы в дульку.

- Иду я, иду, - ворчала я, направляясь на кухню. - Бррр! До чего же холодно! Понастроили замков, а потом мерзни!

Я взяла поднос, положила на него пирог, украсила его, налила чай, сделала яичницу-глазунью с беконом и направилась в сторону чужих покоев.

В замке царила тишина.

- Видимо, еще спит! - прошептала я, стараясь идти тише. - Пусть знает, что это приготовлено без любви! Вот!

Обида все еще играла во мне, а я старалась подавить ее внутри себя.

Приоткрытая дверь в спальню намекала, что кто-то любит просыпаться, чтобы сразу был завтрак. Только я вошла, как послышалось сонное ворчание. Я поняла, что туфли слишком шуршат по ковру, отчего тонкий музыкальный слух явно недоволен.

Так, а что делать? Не оставлять же еду возле двери. Маэстро – не ретривер, чтобы радостно бежать к миске.

Я заприметила столик, а потом вздохнула. Ладно, попробую поставить так!

- Ты что творишь! Ты почему так шумишь! Еще раз, и я… - страшный голос дракона едва не заставил меня подпрыгнуть. Я вспомнила, какая судьба постигла скандального поставщика, и поняла, что будить спящего дракона – не самая лучшая примета.

Я тут же присела и встала на четвереньки. Послышалось сонное ворчание и снова равномерное дыхание.

- Так-так… - ползла я на ногах и одной руке. В другой у меня был поднос.

Ковер почти не шуршал, а я старалась делать все быстро и бесшумно. Общепитовский ниндзя из меня был так себе. Посуда норовила грюкнуться друг об друга, звякнуть или скинуть содержимое тарелки на ковер. Но я уже была на половине пути.

Глава 30

- Ить… ить… - шептала я, осторожно поднимая поднос на стол. Я запуталась в юбке, периодически выглядывая из-за спинки кровати, спит или не спит?

Сердце тревожно замирало, когда мне чудилось, что дракон вот-вот откроет глаза.

Поднос тихо звякнул, а я тут же обратила свой взгляд на спящего. Маэстро поморщил красивые брови, зажмурился, словно от раздражения, и…

Я не нашла ничего лучше, как от испуга юркнуть под кровать и затаиться. Бежать обратно смысла не было. Я могла попросту не успеть. Маэстро сразу показал, что он не в духе! И утро у него вовсе не доброе!

Затаив дыхание, я считала удары сердца, слыша, как кровать надо мной ворочается.

- Ты… - послышался голос.

- Да, милый…

Мягкий женский голос, тягучий и приятный, вызвал у меня толпу мурашек. Было в этом голосе что-то зловещее…

Я увидела, как Маэстро встает и надевает сапоги. Послышался шорох и легкий гул. Он взял скрипку со стола.

Теперь мне придется сидеть здесь до посинения, собирать все сквозняки и делать вид, что меня здесь нет! Я посмотрела на приоткрытую дверь, а потом вздохнула с сожалением. Жаль, что не успела!

Я услышала нежные звуки скрипки… Прекрасные, берущие за душу, заставляющие умолять их не заканчиваться.

- Всё не то!

Звуки резко оборвались.

- Ну почему же… Мне показалось, что это прекрасно! Далеко не каждый музыкант способен создать такой шедевр!

Голос незнакомки был мягким, вкрадчивым. Словно черная кошка кралась по темной комнате.

- Да, но ты прекрасно знаешь, что это должно быть мое последнее выступление! – произнес Маэстро. – И оно должно быть запоминающимся. Это – мой реквием! Мой собственный реквием, который я пишу сам себе!

Так, реквием? Слово знакомое. Он что? Умирать надумал, раз пишет себе похоронную музыку?

- Да, времени мало, - согласилась незнакомка. – Но разве это повод унывать? Кто-то живет серую, невзрачную жизнь… Долгую-долгую. Он тянет ее как лямку. Бесполезную и бессмысленную. Но у гения совсем другая жизнь! Она должна взойти яркой звездой на небосводе, вспыхнуть так, чтобы все ослепли от ее красоты, а потом закатиться за горизонт. Такова жизнь гения… Ты гений, Ниссен… Я горжусь тобой…

Она помолчала.

- Однако, - заметил ее голос. – Ты так и не нашел преемника… Кому передать свое искусство и… меня.

- У меня был преемник… Он есть и сейчас, - произнес Ниссен, а я вздохнула, понимая, о ком идет речь. – Только в последнее время я сомневаюсь…

- А ты не сомневайся. Пусть сомневаются другие, - мягко произнесла муза. – Я была с тобой, я верно служила тебе… Теперь твой черед передать меня… Это был наш уговор.

- Я помню условия, - вздохнул Маэстро.

- На небосводе вспыхнет новая звезда, - продолжала муза. – И так бессчётное число раз. Сколько звезд я зажгла. И как стремительно они угасали, оставляя яркий свет в сердцах людей. Что лучше? Когда тебя помнят веками, ставят в пример? Или забыли через месяц после похорон? Ты хотел обрести бессмертие. И я подарила его тебе. Так что твой черед…

О какой сделке идет речь? Я что-то не знаю! И то, что я услышала, мне не понравилось!

- А еще меня смущает та девушка, которую ты взял служанкой, - с некоторым нажимом произнесла муза. Я аж похолодела. – Ты относишься к ней не так, как к предыдущей. Ты слишком многое ей прощаешь.

- Тебе кажется, - произнес Маэстро.

- Не надо обманывать себя, - заметила муза сладким голосом. – Что-то мне кажется, что ты отверг ее потому, что не так уж и многое держит тебя здесь. Ты боишься… Боишься, что привяжешься к ней, не так ли?

- Вовсе нет, - произнес Маэстро, снова беря скрипку. И это он называет «так себе»! Может, я не разбираюсь в музыке, но то, что я слышу, звучит как шедевр.

- Ты уже написал письмо своему ученику? – спросила муза. – Когда он приедет. Я хоть познакомлюсь с ним поближе… С будущим Маэстро…

Глава 31

Письмо? Он что? Приглашает сюда этого… этого… мерзавца?!

- Почему ты тянешь? –