— Ведьма! — Прорычал главарь, когда я проходила мимо него, осознав, кому обязан своим поражением. — Демонское отродье! Ты положила всех моих людей!

— Корректнее будет говорить маг. И вы первые на нас напали, — ответила я невозмутимо.

Дальше оскорблять меня у бывшего главаря разбойничьей шайки не вышло — охранники наконец-то взялись за дело и поспешили связать разбойников и залепить им рты. Ну я пошла извиняться.

— Уважаемый Фахир, — сложив руки на груди, склонилась я в низком поклоне, — приношу вам свои глубочайшие извинения за это недоразумение, — чуть повысила голос, пытаясь перекрыть вой женщин. — Из-за моей оплошности ваши жены перенесли такое потрясение. Мне нет оправдания.

Ошибка правда моя, причем грубейшая. Умудриться задрыхнуть, сопровождая клиента. И то, что и основная охрана каравана свое тоже не отработала и расправиться с разбойниками не смогла — это не оправдание. У них своя работа, у меня своя. И награды, как и наказания, мы будем получать отдельно.

— Я принимаю ваши извинения, уважаемая Кайлина, и не в претензии, — вздохнул седой полный купец, продолжая прижимать к широкой груди уже успокаивающихся жен. — Для вас эти циклы выдались нелегкими — две ночи подряд нас от песчаных тварей отбивали. В этот раз это больше ошибка уважаемого Сигирда, — бросил купец недовольный взгляд на загорелого, покрытого шрамами караванщика, а тот лишь скривился в мою сторону.

— Приношу вам свои извинения и готов искупить вину, — хрипло произнес караванщик и отвесил вежливый поклон Фахиру.

— И искупишь, — пообещал ему купец, — но этот вопрос мы решим при окончательном расчете. А пока проследите, чтобы наш новый товар тщательно упаковали, и пристройте куда-нибудь в телеги. Надеюсь, хоть с этим вы справитесь?

Караванщик что-то тихо прошипел себе под нос на местном наречии и ушел раздавать тумаки подчиненным и пленникам. Купец же передал успокоившихся жен служанкам и вновь обернулся ко мне.

— Я тоже готова расплатиться за свою ошибку.

Денег за работу жаль, но уж лучше потерять деньги, чем репутацию и доверие клиента. Да и еще от кое-каких проблем я бы предпочла деньгами откупиться.

— Считайте, что вы уже откупились. Их головами, — хмыкнул купец, кивнув на уводимых в конец каравана пленников. — И пусть половина денег уйдет на восстановление душевного здоровья драгоценных цветков моей души, — тяжко вздохнул умудренный двумя браками мужчина, — но остального хватит, чтобы искупить любую вашу вину. Тем более, я не сомневался, что вы с легкостью справитесь с этой напастью.

— Почему? — Удивилась я такому доверию.

— Уважаемая Кайлина, у вас идеальная репутация в своем ремесле. Кроме того, я видел вашу работу на протяжении всего нашего путешествия. Ваши навыки очевидны. Так что свою выплату вы получите в полной мере. А еще через три десятины мне нужно будет идти в Ар-Марвир, и я был бы рад, если бы вы снова взялись сопровождать нас.

— Благодарю за столь высокую оценку моих способностей, — снова прижав руки к груди, сделала я легкий поклон. — К сожалению, вам вряд ли удастся нанять меня в сопровождение снова. У меня немного другой профиль. Просто в этот же раз, я оказалась единственной свободной в гильдии.

А еще я проштрафилась… И потому отрабатывала свою предыдущую ошибку. Но вместо того, чтобы разобраться с долгами, заработала новые.

— Посмотрим, как сложиться жизнь, — с видом умудренного жизнью старца, заявил купец. — Возможно, ветра пустыни вновь переплетут наши пути.

— Возможно, — мягко улыбнулась я в ответ. И немного подумав, все же решилась уточнить. — Уважаемый Фахир, раз вы не в претензии, смею ли я надеяться, что вы не станете докладывать о моем промахе Главе?

Даже я услышала откровенное заискивание в своем голосе. Купец и вовсе расплылся в усмешке, поняв, что меня пугает больше потерянных денег.

— Так и быть, — хохотнул он. — Оставим это между нами. Но тогда, до конца пути вечерами вы будете развлекать моих драгоценных фокусами. Пусть отвлекутся от происшествия.

— Согласна, — кивнула я, и мы пожали друг другу руки.

Лучше несколько циклов баловать иллюзиями женушек купца, чем получить очередной втык и штрафную работу от Кайрина по возвращении в город.

Оставшиеся три цикла пути до города прошли без каких-либо инцидентов. Казалось, даже солнце перестало жарить так отчаянно, давая нам немного передохнуть. В какой-то мере это можно посчитать компенсацией за тяжелый путь — давно переход через пески не давался мне так сложно. Ладно, один-два раза от песчаных тварей отбиться. Ладно, разок от разбойников. Но у нас за путь туда-обратно вышло шесть таких стычек! Какая-то неспокойная нынче пустыня.

Собственно, об этом я и предупредила уважаемого Фахира, когда мы прошли ворота города и довольные друг другом собирались расстаться. Купец хоть и поблагодарил за совет, но слова мои не воспринял всерьез. Лишь высказал надежду на новую встречу, да распрощался. Ладно, мое дело предупредить. Хотя знал бы он, что отмахивается от чутья осененной божественной милостью, то был бы внимательнее. Впрочем, я предпочитала не распространяться на эту тему, так что как вышло, так вышло. Дальше решать ему самому.

К слову о божественных вмешательствах. Застыв на перекрестье дорог среди вечно спешащих куда-то горожан, я на мгновение задумалась — пойти ли сразу в гильдию, вымывать из себя песок, или все же сначала зайти в храм и выразить благодарность, за очередное удачное задание? С одной стороны, песок во рту, ушах, волосах, да и вообще во всех возможных и невозможных местах раздражал неимоверно. С другой — отмывшись и наевшись, идти куда-то, да еще и после столь долгого перехода, мне точно не захочется. А с благодарностями, тем более богам, лучше не затягивать.

Устало вздохнув, я все же свернула на левую дорогу, ведущую в святилище. По дороге к гильдии тоже имелся храм Божественных граней. Но там всегда было много народу, что я предпочитала делать крюк и заглядывать небольшую молельню.

Кинув монетку попрошайке у входа, привычно шагнула под тяжелый свод небольшого святилища. Несмотря на ярко и жарко горящие костры по обеим сторонам от внушительной статуи, в просторном зале все равно висел сумрак. Лишь божественный лик был ярко освещен огнями, а те, кто пришел преклонить перед ним колени, всегда оставались