Я не могла избавиться от ощущения, что его магия взывает ко мне.

У меня в горле образовался комок. Я знала, что не имею ни малейшего значения в интригах Судеб, и все же я чувствовала, что если бы я могла просто протянуть руку и коснуться крупицы этой силы, если бы я могла придать ей форму, тогда, возможно, я смогла бы взять под контроль свою жизнь.

Преисполнившись решимости, я открыла сумку, в которой лежал лунный осколок, похожий на лезвие фрагмент камня, питавших тюрьму Темного Бога. Он использовал осколок, чтобы манипулировать барьером, и каким-то образом я смогла сделать то же самое.

Как только я обхватила его пальцами, магия лунного осколка пробежала по моей руке, как тысяча крошечных булавочных уколов — покалывающее ощущение, которое возникает, когда ты засыпаешь на руке или ноге прямо перед тем, как она онемеет. Тихий шорох разнесся по ветру, как шепот призраков. Освободи нас, и мы освободим тебя. Исцели нас, и мы исцелим тебя.

Я резко втянула воздух. Голоса не должны были меня удивлять. Неземной шепот всегда возникал, когда я прикасалась к магии Луны, но я понятия не имела, кому он принадлежал и что означал.

— Все в порядке? — спросил Аурен.

— Ничего особенного, — я подняла лунный осколок и посмотрела на него. — Я просто не совсем уверена, как это сделать.

Золотой свет закружился вокруг его пальцев.

— Магия — это сила воли. Представь форму стены в своем воображении и подчини ее своей воле. Заставь ее затвердеть и принять нужную тебе форму, как ты делала раньше.

Дотянувшись до магии Луны, я сосредоточилась на стене, пытаясь вспомнить, каково это — контролировать барьер, когда я остановила Темного Бога на переходе две недели назад. Я тужилась каждым дюймом своей души, напрягаясь до тех пор, пока мои мышцы не превратились в желе, а руки не начали трястись. Наконец, я опустила руку с разочарованным смешком.

— Боюсь, я понятия не имею, что делаю.

Рот Аурена неодобрительно скривился.

— Я видел, как ты это делаешь. Ты сдержала моего брата, ради судьбы. Это в тебе есть. Старайся сильнее.

Его магия закружилась вокруг меня, и часть моей усталости исчезла.

Я крепче сжала лунный осколок и вонзила его, как нож, в стену, изливая на него все свое разочарование, пытаясь создать барьер своей воли. Я пыталась до тех пор, пока мое тело не затряслось, а боль не пронзила конечности.

Когда я больше не могла этого выносить, я с рычанием откинула голову назад.

— К черту это!

Уголок рта золотого бога приподнялся.

— Что ж, четверка с плюсом за старания, но, боюсь, тебе предстоит долгий путь. Давай закругляться. Я не хочу оставаться так близко к стене дольше, чем нам нужно.

Я согнула руку. Конечно, я злилась и набрасывалась на всех подряд, но я не была лодырем. Уставившись в стену, я снова подняла лунный осколок.

— Я собираюсь овладеть этим, даже если это убьет меня.

Аурен подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи.

— Тогда сосредоточься.

Каждый мускул в моем теле напрягся, а сердце забилось быстрее. Его прикосновение было легким, но интимным, как никогда раньше.

Слишком интимным. В то время как моя кожа приветствовала прикосновение Темного Бога, хотя я и ненавидела его, с Ауреном все было наоборот. Это заставляло меня чувствовать себя его грязной игрушкой.

Я открыла рот, чтобы возразить, но остановилась. На моем языке появился вкус горького шоколада, и я уловила внезапный запах лесного пожара. Шрам на моей руке начало покалывать, и моя кровь похолодела.

Кейден.

У меня даже не было возможности пошевелиться.

Дикий порыв ветра пронесся по лесу вокруг нас. Деревья гнулись и скручивались, затем вздрогнули и ожили, оживленные его магией. Я закричала, когда ветви обветренного клена хлестнули меня, царапая, как руки какого-то огромного зверя. За барьером небо почернело, и лес поглотили тени.

Аурен выхватил свой меч из ножен и одним взрывным ударом перерубил толстую ветку, разлетевшись осколками коры и дерева. Когда ветви хлестнули воздух, он развернулся вокруг меня и перерубил каждую из них так легко, как будто они были сделаны из плоти и костей.

— Садись на свою лошадь и скачи!

Я повернулась, чтобы сесть в седло, но моя лошадь уже унеслась.

Два ярких глаза появились в глубокой темноте за стеной, как близнецы-факелы глубокой ночью. Затем появился Темный Бог Волков, похожий на воина, вышедшего из легенды.

Его волосы были заплетены в косу, а мышцы двигались при каждом шаге. Я не могла ни бежать, ни думать, ни даже дышать.

А потом было уже слишком поздно.

Земля содрогнулась, и корни вырвались из почвы вокруг меня. Я вскрикнула и упала на колени. Жестокая улыбка скользнула по губам Темного Бога, когда корни закрутились вокруг моих лодыжек. Мое горло сжалось, и я снова представила холодный металл его ошейника на своей шее.

Он меня не заберет.

Ярость захлестнула меня — ярость и нечто большее. Сначала по моим венам бежал огонь, но потом я утонула в море солнечного света и ледяной воды. Я задохнулась от прилива дикой силы, которую не понимала и едва могла контролировать.

Я оторвала руку от корней и ткнула ею в стену. Серебристый свет струился из моей ладони и распространялся подобно водоворотам, и везде, куда попадал свет, люминесцентный барьер кристаллизовался в стекло.

В одно мгновение бушующий ветер стих, и деревья замерли.

Темный Бог взревел, и волна силы потрясла землю, но стена устояла. Его магия не смогла пройти сквозь нее.

Восторг наполнил меня, даже когда я в изнеможении опустилась на землю.

Черт возьми, Сэм, ты сделала это.

Аурен схватил меня за руку и рывком поставил на ноги.

— Давай выбираться отсюда.

Голос Темного Бога эхом отдавался от стены, словно далекие барабаны.

— Я всегда знал, что ты предашь меня, брат.

Аурен усмехнулся.

— А я всегда знал, что ты никудышный парень. Она выбрала меня, Кейд. Смирись с этим и двигайся дальше.

Кулаки Темного Бога сжались, а выражение его лица сменилось с гнева на что-то более глубокое и первобытное. Тени обвились вокруг его рук, и деревья позади него одно за другим вырвались из земли.

Он ревновал? Невозможно.

Я выдернула руку из хватки Аурена.

— Я никого из вас, придурков, не выбирала.

Золотой бог кивнул своему гриффоноскакуну.

— Мы можем обсудить семантику твоей ситуации в другой раз. И хотя я впечатлен, что ты можешь держать в узде мое дикое подобие брата,