— Что ты хочешь этим сказать?

— Это значит, — Райстен откинулся назад и порылся в кармане, — что мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Он что-то

вытащил и протянул руку. Когда его пальцы разжались, я нахмурилась. В центре его ладони лежало серебряное кольцо с золотыми вкраплениями.

— Эм… — Я не находила слов. — Если это должно было быть каким-то предложением, то ты немного опоздал. — Ларан откинул голову назад и рассмеялся. За этим звуком последовали раскаты грома и поднявшийся снаружи ветер. Было бы странно быть элементалем, когда такая простая вещь, как смех, может вызвать изменение атмосферы. В Новом Орлеане их собралось так много в одном месте, и это не часто способствовало солнечному небу.

— Это не предложение, любимая. Это наша карточка на освобождение из тюрьмы. — Райстен положил кольцо мне на ладонь, порылся в кармане, достал другое и протянул его Мойре. Она надела его на безымянный палец правой руки, и мы наблюдали, как оно уменьшилось, чтобы идеально сесть на ней. — Вы когда-нибудь слышали о — Божественной комедии?

Я фыркнула.

— Что за вопрос? — Мойра хихикнула в свою кофейную чашку. — Значит, ты все знаешь о кругах Ада? — Спросил Аллистер. Ну, так вот, бы так не сказала.

Я отвела глаза в сторону, прикусив губу. Я замолчала, и моя губа выскользнула из-под зубов при виде искорок веселья в его глазах.

— Их девять, — ответила я, довольно уверенная в себе, пока все четверо не начали смеяться, и я вспомнила, что это человеческая версия. — Эм… семь? — Большая рука Джулиана легла мне на плечи, а его нога зацепилась за мой стул и рывком придвинула его ближе к себе.

— Во-первых, там шесть провинций, — сказал Джулиан. — Только из-за этого проклятого стихотворения все называют их кольцами. — Свободной рукой он выхватил у меня из рук маленькую серебряную вещицу и поднял ее. Я осознала свою ошибку за мгновение до того, как он это сказал. — Во-вторых, кольца, на которые он ссылался, были вот такими. — Я чувствовала на своем лице его проницательные зеленые глаза, и близость между нами на публике должна была быть намного меньше, если они хотели, чтобы я ясно мыслила.

— Я думаю, она поняла, о чем речь, — сказал Аллистер. Уголки губ Джулиана приподнялись, когда он вложил кольцо обратно в мою руку,

но не сделал ни малейшего движения, чтобы увеличить расстояние между нами. — Данте был единственным известным человеком, попавшим в Ад и нашедшим путь обратно, но к тому времени его разум был совершенно сломлен. «Божественная комедия» ближе к туманным остаткам после яркого сна, чем к самому Аду. Кольца — это способ добраться из одной провинции в другую. Ад так велик, и лишь очень небольшой процент обладает формой телепортации, поэтому Неблагие создали кольца с помощью магии крови и серы. Для большинства демонов кольцо доставит их в любую точку провинции, в которой они родились. Твое кольцо доставит тебя в любую из шести провинций, за которыми присматривают Смертные Грехи.

— Шесть? Это бессмыслица. Я думала, что было семь.

— Подожди, ты только что сказал, что демоны не могут просто так отправляться в Ад, куда им заблагорассудится? — Спросила Мойра, и тон ее голоса ясно свидетельствовал о том, насколько ей неприятна эта мысль.

— Нет, — ответил Райстен, сделав глоток кофе с молоком. — Большинство демонов рождаются и умирают в одной провинции. Если только у них нет денег или власти поступить иначе.

— Жестко, — присвистнула Мойра.

— Бывают вещи и похуже, — уклончиво пожал плечами Райстен. — Например? — выпалила она в ответ.

— Рожденный на Земле, — ответил Аллистер. Раздались возгласы несогласия.

— Что такого плохого в Земле? Я бы предпочла родиться здесь, чем родиться рабыней, — едко заметила Мойра.

— Земля лишает тебя твоей магии. В то время как Ад переполнен ею, — сказал Аллистер. — Только сильнейший из демонов или фейри может по-настоящему процветать здесь, потому что сама земля высасывает твою силу.

— В аду мы сильнее, — сказал Ларан и кивнул в знак согласия. Они продолжили обсуждать преимущества пребывания в Аду по сравнению с бесплодной планетой, которая была единственным домом, который я когда-либо знала. Я задумалась, будут ли мои собственные способности сильнее в Аду, и содрогнулась от этой мысли. Пламя и так было достаточно разрушительным.

Я повертела кольцо между пальцами, чувствуя исходящую от него тончайшую струйку силы, не совсем отличающуюся от моей собственной. В каком-то смысле почти знакомой…

— Как это работает? — Спросила я, поворачивая серебро на свету так, чтобы открылась гравировка на внутренней стороне.

— Подумай, куда ты хочешь пойти, и один раз покрути, — затараторил Аллистер. Понимающая ухмылка озарила его губы, когда Мойра покрутила свое кольцо, но ничего не произошло.

— Мое сломалось, — пожаловалась она. Бандит хрипло рассмеялся. — Нет, это не так, — сказал Райстен.

— Да, это так.

— На Земле они не работают.

— Это по-дурацки, — резко сказала Мойра.

Я закатила глаза, думая о том, что он сказал. Большинство демонов родились и умерли в одной провинции, но я родилась в Аду и попала в новый мир. С таким же успехом я могла бы быть демоном совершенно другого типа, потому что я не могла постичь мир, в котором у меня даже не было выбора, где жить.

Это были мои последние мгновения на Земле, в месте, где я выросла, в мире, в котором я выросла, и меня поразило, что я имела очень мало представления о том, что на самом деле ждало меня по ту сторону. Конечно, Всадники могли бы рассказать мне об этом, но, в конце концов, я не узнаю, пока не доберусь туда. Было почти сюрреалистично        сидеть        на        этом        шатком        деревянном стуле, одновременно зная и не ведая, что должно произойти.

Не прошло и двух месяцев с тех пор, как эти четверо мужчин вошли в мою жизнь, и я поняла, что она уже никогда не будет прежней. Если бы кто-то сказал мне, что я в буквальном смысле буду сидеть перед Адскими вратами, пить кофе и есть пончики с Четырьмя Всадниками, которых я называю своими друзьями, что ж, я бы спросила, что они курят и где я могу немного раздобыть. Никогда, даже в самых смелых мечтах, я не представляла, что это будет тем, что стало с моей жизнью, но я бы не стала этого менять.

В этих четверых, о которых я все еще так мало знала, я нашла счастье. Это не