Но если бы только этим слава о нем и ограничивалась! Когда этот юркий малыш пугался, он начинал жутчайше вонять. Настолько сильно, что этим ароматом напрочь пропитывалась его шкура, которую охотники обычно использовали для перепродажи мастерам. Те, в свою очередь, шили шубы, дубленки и шапки. Испорченные – для огров, нормальные – для всех остальных.

– Вы ведь с самого начала знали, где я, но не торопились забирать меня у герцога и расторгать контракт, – вслух озвучила я очевидное. – Ждали, пока Его Величество вернется. Чтобы он предложил вам еще больше за расторжение уже подписанного мною договора. Так какая это была сумма, леди Нахль? Может быть, она уже с лихвой покрыла перед вами мой долг?

Взгляд директрисы вдруг переменился и стал острым, изучающим. Слегка прищурившись, она одарила меня новой улыбкой:

– Сижу и понимаю, что могла бы попросить еще больше.

«Сижу и понимаю, что лучше бы сбежала сразу прямо из дворца, а не ехала устраиваться на первое место службы» – вслух я эту мысль, конечно же, не произнесла, но душу она царапала изрядно.

Никакой жалости! Только власть. Только деньги. Только личная выгода.

Если когда-нибудь стану такой же черствой и меркантильной, я сама себя убью!

Жаль, у меня не было возможности как следует подготовиться к приезду леди Нахль. Я была занята другим. Расслабилась, ощутила себя в безопасности в поместье герцога и у него на службе, позволила ему вскружить мне голову, а получилось…

И подруги не сумели предупредить меня о том, что король уже вернулся из поездки. Моя шкатулка-артефакт так и осталась без подзарядки. Да и я не знала, где она сейчас. Потеряла ее при похищении.

А впрочем, даже знай я об этом дне загодя, все равно ничего не сумела бы изменить. Директриса была в своем праве. Свой договор на обучение с последующим трудоустройством и отработкой я, как и все, подписывала добровольно.

Леди не выдержала длительного молчания. Едва экипаж вместе с возничим и двойкой лошадей прошел через первый портальный переход и оказался на перевалочном пункте следующего города, она снова заговорила:

– Я все понять никак не могу: почему ты упрямишься, Алария? Отписанное его Величеством жалование для тебя в десять раз превышает месячные оклады других выпускниц. Тебя назначили гувернанткой самих принцесс! Кто из твоих одногруппниц когда-нибудь за целую жизнь сможет похвастаться подобным?!

– Мне не роль гувернантки навязывают – и вы об этом знаете! – вспылила я, слегка повысив голос. – Король хочет, чтобы я стала его фавориткой!

– И? – Леди вздернула тонко прорисованную черную бровь. – Что в этом плохого? Для тебя это небывалый карьерный рост. Просто подумай, сколько выгоды ты сможешь получить за целый год.

– Лучше уж на каторгу, – прошипела я, не сдержавшись.

И зря. Очень-очень зря.

– Вот как? – переспросила леди, изрядно удивившись. – Тогда ты не оставляешь мне выбора, Алария. Я надеялась, что с тобой будет легко договориться.

– О чем вы? – отозвалась я, ощутив прямую угрозу.

И перевела на женщину непонимающий взгляд. В экипаже, на миг ослепляя, вспыхнула зеленая молния. Спящее запрещенное заклинание подчинения, наложенное на меня четыре года назад, только что было проверено. Директрисе лишь оставалось произнести ритуальную фразу, а затем дать мне прямой приказ.

– Время пришло, – отчеканила она с тонкой улыбкой.

Я знала, что последует дальше. Знала, что директриса Академии благородных девиц потребует от меня стать любовницей Его Величества.

Подписывая договор об обучении четыре года назад, я, как и все, получила на ауру спящую метку запрещенного заклинания. Она преподносилась как возможность контролировать нас в стенах академии. Мол, чтобы правила не нарушали, спать вовремя ложились и уроки учили самозабвенно.

Я была глупа и наивна, рассчитывая на помощь незнакомой леди. Но с тех пор, как выяснилось, мало что изменилось. Потому что в качестве уплаты долга, помимо самой годовой отработки, директриса потребовала не только постельных утех для монарха.

– Ты станешь любовницей Световолда, будешь контролировать его и докладывать мне обо всех его перемещениях, планах и даже просто мыслях вслух. А когда потребуется, выполнишь то, что я тебе велю. Время пришло.

Повторение первичной фразы закрепляло озвученный приказ на ауре. Я буквально ощутила, как мои запястья сковало невидимыми наручниками. Как на щиколотках повисли такие же невидимые гири, прикрепленные к ним цепями.

– Пора отдать долг своей академии, – премило улыбалась леди, чье настроение стремительно улучшилось.

– Вам было мало денег? – с трудом выговорила я, чувствуя, как чужеродная магия вытягивает из меня мои собственные силы.

– О дорогая, поверь мне, деньги – ничто. Но не будем забегать вперед, не так ли? – подавшись вперед, заботливо похлопали меня по коленке. – Перед появлением во дворце тебе стоит отдохнуть. Должно быть, магия уже начала ослаблять твой резерв.

Не сумев и дальше удерживать спину прямо, я откинулась на спинку мягкой скамьи.

Глаза закрылись непроизвольно. По телу вслед за сковывающим магическим ядом расстилалась дикая слабость. Никогда прежде мне не приходилось ощущать на себе воздействие этого запрещенного заклинания. О том, что эта магия запретна, мы узнали только на четвертом курсе и очень удивились полученной информации.

Изменения со мной сейчас происходили точно по учебнику. Магия распространялась словно яд. Отравляла кровь и каждую мышцу. Завладевала самим скелетом, чтобы в случае необходимости сделать из меня послушную марионетку.

Причем использовать метку можно было лишь раз. Но леди Нахль и здесь подстраховалась, оставив себе лазейку на будущее. С ней она могла приказать мне что угодно.

Ох, если бы я только знала!

Удивительно, но о том, что директриса Академии благородных девиц периодически навещала своих выпускниц, мы слышали с самого первого курса. Для каждой из нас она всегда сама подбирала нанимателя, и лишь изредка его приходилось заменять на другого.

Те, кто учился курсами выше, за глаза называли Турику Нахль Паучихой. Моя наивность думала, что это прозвище было связано с тем, что женщина являлась фавориткой предыдущего монарха. Но все оказалось прозаичнее и вместе с тем неожиданно одновременно.

Она и правда плела свои паучьи сети, десятилетиями разбрасывая нас по всему королевству и за его пределами. Няни, гувернантки, любовницы, фаворитки, жены. Слухи о том, что мы навсегда повязаны, ходили по академии, словно байки, но о подробностях происходящего я раньше не знала.

Мало ли какие небылицы студентки придумывали про нелояльных к ним преподавателей?

Например, взять ту же леди Равину. Про преподавательницу этикета говорили, будто она придерживается своих наук во всем. В том числе раз в три месяца меняет любовников, как это было