До комнаты невесты добрались в неуютном молчании. Я еще раз поблагодарила посланников из Талуссии за сопровождение, сухо кивнула Дмитрию и вошла в маленькую уютную комнату, убранную цветами и красным шелком. За моей спиной плавно закрыли двери, украшенные ажурной резьбой.

Некоторое время я сидела в удобном мягком кресле на самом краешке, стараясь держать осанку, и пыталась через узорчатые прорези в дверях разглядеть, что происходит за пределами гостиной.

Время шло. Гости к невесте не торопились. Талусские посланники во главе с Дмитрием исполняли роль моей семьи и дежурили на входе. Я постепенно скатывалась к спинке кресла, в итоге удобно уселась и начала клевать носом. Пришлось встать и размяться: походить туда-сюда, сделать пару взмахов руками. И когда от души потянулась, ажурные створки стремительно раскрылись. В дверном проеме стоял мощный рыжеволосый дракон с аккуратной ухоженной бородой, а за ним — на мои потягушки в ужасе взирала сваха. Я резко опустила руки и сцепила их в замок.

— Кейрим южного Хайдеса Эсхард Нордвей к невесте, — откуда-то из-за спин громко и важно объявил Тиль.

— Разминаетесь? — с неожиданной иронией спросил драконий владыка приятным низким голосом.

— Теплого ветра вашим крыльям, кейрим Нордвей, — ответила я с самой милой улыбкой, какую сумела из себя извлечь, учитывая похмелье.

Следом за гостем в маленькой гостиной появились двое слуг. Один внес ларец с высокой крышкой, другой — плоскую шкатулку. Южанин, не скупясь на слова, поздравил меня с замужеством и под конец предложил принять дары с такой властной интонацией, что невольно воспоминался Зорн с его умением в приказном порядке дарить на свадьбу бывших женихов.

Слуга бесшумно раскрыл шкатулку и продемонстрировал широкие, гладкие браслеты из золота.

— Приму их с бесконечной благодарностью, — с едва заметным поклоном, как требовал местный этикет, произнесла я ритуальную фразу.

— А это особенный дар, — понизив голос, объявил Эсхард и жестом приказал приблизиться второму прислужнику. — В знак моего расположения к будущей супруге кейрима Авиона.

Я ожидала чего угодно: запыленную бутылку вина, хранимую со времен огненных драконьих войн, ароматическое масло в изогнутом сосуде, корень редкого растения «илайры», похожий на человечка в юбке из мелких отростков. Его использовали для настоек и высоко ценили по обе стороны горной гряды, отделяющей драконьи земли от людских королевств. Но в глубоком ларце на бархатной подушке лежала… банка маринованных патиссонов! Сама обычная, с клетчатой красно-белой салфеткой, обернутой вокруг горлышка.

При виде засолок у меня мгновенно свело челюсть от желания немедленно закусить вчерашний бренди и запить отвратительную сухость во рту животворящим рассолом. Владыка Хайдеса будто знал, что накануне свадьбы мы с женихом грешили крепким алкоголем и провели «тихую» ночь на неудобном диванчике в библиотеке. Может, у Эсхарда Нордвея были во дворце шпионы? Слышала, что Зорн с ним не ладил.

— Маринованные овощи из Родолесса, — с нежностью глядя на банку, словно лично закатывал эти патиссоны, пояснил владыка южных драконов. — Приготовлены по уникальному рецепту руками моей будущей тещи.

— Идеально… — выдохнула я, не в силах оторвать взгляд от лекарства, способного в пару глотков избавить меня от нечеловеческого похмелья.

— Да вы знаете толк в маринованных патиссонах, — заметив, с какой жадностью невеста разглядывает неожиданный дар, нисколько не впечатлившись золотом, с одобрением протянул он.

— Ваш подарок поистине бесценен, — выдохнула я. — Особенно сегодня!

— Не храните его долго, — с мягкой улыбкой посоветовал он. — Откройте по особенному случаю.

И сегодня как раз такой случай! Вряд ли еще когда-нибудь я буду в похмелье выходить замуж за владыку равнинных драконов. Да и в принципе за любого другого дракона. В общем, надо этот бесценный дар вскрывать, есть и приходить в себя!

— Непременно, — пообещала я и попыталась забрать тяжеленький ларец из рук слуги, однако тот почему-то начал сопротивляться. — Кейрим Нордвей, давайте снимем пробу?

— Нечестно лишать вас дара, — принялся отнекиваться южанин, вдруг посмотрев с настораживающим подозрением. — Лучше разделить его с мужем.

— Тогда позвольте угостить вас чаем, — сдалась я и указала на второе кресло, стоящее рядом с сервированным для чаепития столиком.

Дары пристроили в указанное место. Слуги вышли и плотно закрыли резные дверцы. Из красного пузатого чайника я разлила пахнущий пряностями напиток по крошеным, всего на один глоток, плошечкам.

— Крепкого потомства Риардам и спокойствия землям Авиона. — Эсхард пригубил чай и вдруг бросил на меня неожиданно пронзительный взгляд из-под густых рыжих бровей. — Как Зорн убедил вас выйти за него замуж?

На мгновение я замерла с не донесенной до рта плошкой и выдвинула встречный вопрос:

— Вы знаете хотя бы одну женщину, которая откажется выйти замуж за кейрима драконов?

— Да. — Эсхард согласно кивнул. — И эта женщина никогда не переживала о своей репутации. Вы неуловимо ее напоминаете.

С ума сойти! Выходит, нас таких двое. Похоже, он обломал копья в осаде женщины, которая пожелала его крыльям теплого ветра и отправилась в противоположную сторону.

— И вы ждете, что я отвечу на неловкий вопрос, кейрим Нордвей? — стараясь не изменять ироничному тону, протянула я.

— Драконы любопытны по своей природе, — усмехнулся он. — Я не исключение.

— В таком случае открою тайну: Зорн Риард умеет быть убедительным, — с едва заметной улыбкой вымолвила я. — Вес его аргументов всегда впечатляет.

— Искренне желаю счастья, — через короткую паузу вымолвил он и поднялся с кресла.

Для мужчины столь могучего телосложения Эсхард Нордвей двигался удивительно грациозно. Я молча встала следом, чтобы проводить гостя, но все же не удержалась и заговорила:

— Позвольте и мне задать неловкий вопрос. Вы похитили эту женщину с людной площади?

— Нет, — с обаятельной улыбкой ответил Эсхард, и в темных глазах заискрился смех.

— А хотели бы?

— Безусловно, — от души согласился он и, кивнув мне, вышел из комнаты.

Пока не появились новые гости, я позвала Рениссу, дожидавшуюся распоряжений в смежной комнатенке, и попросила открыть подаренную банку с засолками. Горничная схватилась за сердце, словно хозяйка заставляла ее осквернить святыню:

— Но ведь это дар!

— Ты налей рассол в чайничек и убери банку обратно, — распорядилась я. — Никто не заметит. Иначе я до вчера не дотяну.

Никто и впрямь не заметил, что я