— О чем речь? — поинтересовался он хрипло на человеческом наречии, раз уж все его использовали, и подойдя к ней совсем близко.

— Мы оба претендуем на эту девицу, — объяснил Хор.

— Вообще-то мне она тоже понравилась, — шагнул вперед Дагольф, втянул носом воздух. — Необычный аромат.

— И мне, — кивнул альфа Ерей, обычно самый молчаливый.

Аромат. Пахнет. Стоило альфам заговорить, как их было уже не остановить. Спустя несколько мгновения только Ульрам и Катар не выказали желания обладать девчонкой. Возможно, потому, что у последнего тоже была истинная пара. Что-то невероятное творилось со всем, и с ним, с Теодриком, в том числе. Потому что на каждого желающего волк внутри отвечал угрожающим рычанием, твердя, что она наша, а обычная стоянка на пути в Крайтон грозила закончиться попыткой перегрызть друг другу глотки.

Неужели они не видят очевидного? От аромата девчонки вообще мозги отшибло? А может и отшибло. Его же они злили. Девчонка и ее дурманящий запах. Он мог ему противиться, потому что знал, каково это чувствовать аромат истинно, и что девчонка его истинной быть не может.

Не только его волк требовал забрать ее себе. Здравый смысл требовал. Ведь больше всего на свете Теодрик хотел разгадать планы своего врага. А с девчонкой и ее ароматом точно что-то нечисто. Хотя бы потому, что она единственная сейчас не жмется, в отличие от остальных волчьих невест. Держит спину прямо, хотя и боится. Всех их боится.

Разгадать бы ее, а затем наказать за сговор с генералом.

Но не драться же из-за человеческой игрушки? Или они с Дорсаном ждут именно этого?

— Я имею права выбора, потому что всегда забираю тех невест, что остаются, — оскалился Теодрик, а Лихх опасно прищурился.

— Ты уже использовал свое право выбора, Теодрик. Или хочешь променять девчонку на голову Дорсана?

Все внутри него взбунтовалось этой мысли. Упустить возможность отомстить за семью из-за какой-то девчонки на одну ночь? И вместе с тем, эта девка могла быть ключом, она могла привести его к генералу. Это ли не то, ради чего он здесь?

— Я согласен, — кивнул Теодрик. — Можешь выпустить кишки генералу.

— Мне это не нужно, — хмыкнул Лихх, но глаза его опасно вспыхнули, — я ее хочу.

— Тогда я вызываю…

— Побратимы, — прервал его Дагольф, хлопнул по обнаженному плечу, — мы никогда не спорили из-за такой мелочи.

Теодрик заметил, как девчонка вздрогнула. Разозлилась. В пол глаза опустила, но сжатые кулаки ее выдали.

— Может, решим все мирно? Например, разберем девушек в порядке очереди. Кто первый сюда вошел, тот получает первую вошедшую в зал девицу. А кто последний — последнюю.

Теодрик хотел отказаться, но предупреждающе сжатая на плече ладонь, заставила помедлить.

Лихх утробно зарычал:

— Подыгрываешь ему, Дагольф?

— Я за честность, — и глазом не моргнул тот, кто упорно назывался другом Теодрика.

— Согласен, — кивнул Ульрам. — Я хочу расслабиться и отдохнуть, а не смотреть на ваши окровавленные морды.

Остальные нехотя его поддержали. Все, кроме Лихха. Альфа зарычал так, что невеста едва не лишились чувств, а затем подхватил девицу с края и взвалил ее на плечо.

— Мы не закончили! — пообещал он Теодрику. — Разберемся с Дорсаном, а затем друг с другом.

Пройдя мимо девицы в красном, он поклялся уже ей:

— Не рассчитывай уйти отсюда так просто, детка. После него станешь моей.

— Не надейся! — Девушка посмотрела вслед вервольфу с таким отвращением и яростью, что Теодрик даже невольно восхитился. Дерзкая, но глупая. Раз связалась с генералом.

— Иди за мной, — приказал Теодрик и направился к выходу. Если в ней есть хоть капля разума, она последует за ним и все ему расскажет.

Ему не нужно было проверять, послушалась ли девица или нет: его продолжал преследовать ее аромат. Казалось, он мог отыскать ее в огромном зале с закрытыми глазами. Поэтому усилившийся нежный запах сказал о ней больше, чем бравада перед Лихом или сжатые кулаки. Она спешила за ним, чтобы не оставаться среди альф, не бежала, но торопилась.

Теодрик не стал перекидываться, так и дошел до своего лагеря босой в человеческом обличье. Это было сродни какой-то пытке. Потому что аромат девушки не оставлял его, а желание взять ее прямо на траве, по-звериному только усиливалось. В конце концов, оказавшись в собственном шатре, он решил, что допрос может и подождать. Иначе, он не про генерала будет думать, а о тем, что ниже пояса. Сначала нужно унять этот огонь, снять напряжение, а затем можно и поговорить.

— Раздевайся, — приказал он, поворачиваясь лицом к волчьей невесте.

Глава 8

Ева

Когда меня пожелал альфа Лихх, я впервые в жизни пожалела, что не могу просто лишиться чувств от страха, как Гора. Я просто стояла и смотрела, как альфы делят меня. Меня! Хотя в зале присутствуют двенадцать красавиц. Я совершенно ничего не понимала, пока сквозь сильные удары сердца, стучащего в висках, не начала прислушиваться к спору вервольфов. К счастью, они говорили на моем языке. То ли хотели, чтобы я все слышала, то ли дело было вовсе не во мне. Но я уловила самое важное — им нравится, как я пахну.

«Ты так пахнешь. Ни одна сучка так до тебя не пахла», — вспомнились мне слова Лиама. Вспомнились и тут же вылетели из головы, потому что двери зала с грохотом распахнулись, являя гигантского черного волка. Будто само чудовище из Преисподней шагнуло в обитель Владыки. В меня ударило такой силой, что я в первое мгновение решила, что все-таки потеряла сознание или свалилась замертво, а по мою душу пришел Собиратель жизней. Почему по мою? Потому что он смотрел прямо на меня. Будто хотел проглотить меня одним куском!

У меня даже колени подогнулись, когда он двинулся в мою сторону, прожигая потусторонним диким взглядом. Только впервые за длинные тягучие мгновения моргнув, я осознала, что шарю рукой по воздуху у