— Ты уже второй раз обвиняешь меня в обмане. — она делает шаг ко мне, бросая спичку в мою сторону. — Сделаешь это в третий раз, и твои яйца окажутся у тебя в горле.

— Уверен, мне понравится их вкус, — ответил я.

— Дети, пожалуйста. Она не лжет, Лед. — Кэт появляется рядом с Камиллой, и мои колени подкашиваются от облегчения. Она вернулась, как и обещала. — Я хочу, чтобы Камилла была рядом с тобой каждую минуту каждого дня. Начиная с этого момента.

Что за чертовщина?

— Это что, шутка? Игра в «что бы ты предпочел»? Ну, я бы предпочел сыграть в хоккей с зомби, чем провести еще одну минуту с твоей убийцей.

Камилла вздрагивает, но я отказываюсь чувствовать себя виноватым из-за того, что говорю правду.

— К несчастью для тебя, — говорит Кэт, — это игра в «что хочет мертвая девушка, то мертвая девушка и получит». - ее взгляд умоляет меня. — Ты сделаешь это, и не обсуждается.

Черт возьми. Она серьезно настроена.

— Почему? Ты ведь знаешь, кто такая Камилла, верно?

— Знаю. Хотя в одном ты ошибаешься. Она не мой убийца. Не совсем. — она бледнеет. — Ты просто должен мне доверять. Это соглашение необходимо.

Я качаю головой.

— Нет. Точно нет.

— Лед.

— Котенок. — как мне заставить ее понять? — Я сделаю для тебя все, что угодно. Вырезать себе сердце? Где нож? Поджечь себя? Дай мне спичку. Но я не буду общаться с твоей убийцей.

— Я не устанавливала эти бомбы, — голос Камиллы стал хриплым. — Я ничего о них не знала. А также не стреляла в нее.

Я бросаю на нее мимолетный взгляд, и в нем нет ничего приятного.

— Ты выключила систему безопасности, которая позволила «Аниме» сделать такие вещи. В моих глазах ты несешь наибольшую вину.

Она тоже бледнеет, и ее плечи опускаются. Хорошо. Пусть ей будет больно за то, что она сделала. Пусть мучается от стыда. Это она заслужила.

Кэт делает шаг ко мне, привлекая мое внимание.

— Сейчас я поделюсь с тобой кое-какими знаниями, большой мальчик, так что слушай внимательно. Я сказала тебе, что буду появляться в те дни, когда ты будешь совершать добрые дела. И знаешь что? Эти добрые дела начинаются и заканчиваются Камиллой Маркс. С этого момента ты будешь завтракать с ней. Ты будешь сражаться с зомби вместе с ней. Ты будешь… — она скрежещет зубами. — Спать с ней в одной комнате.

Я еще раз яростно качаю головой. Ни за что, никогда.

— Я никогда ни о чем тебя не просила, — говорит Кэт, и я изумленно смотрю на нее.

— Ты просила меня о чем-то каждый день с тех пор, как мы познакомились. Плюшевых мишек. Розы. Извинения. Мой десерт. Деньги на обед. Мою машину. Черт, даже мою душу. Для тебя ничего не было запретным.

— Я не просила ни о чем важном, — поправляет она, а затем умоляюще складывает руки. — Сделай это для меня. Пожалуйста. Только так мы сможем увидеться.

Правила, я понимаю. Эти дурацкие правила.

У меня есть еще вопросы к ней, но я моргаю, и она исчезает. Из меня вырывается рык отрицания, эхом отражающийся от стен.

— Я сделаю это, — кричу я. Меня загнали в угол, и я это знаю. Чувствую себя паршивой дворняжкой, которую добрые люди из службы контроля за животными хотят поймать, чтобы проверить на бешенство, но я все равно это сделаю. — Я согласен на твои условия. Ты можешь вернуться.

Но она не возвращается, и отчаяние начинает давить на меня.

— Почему ты согласилась на это? — спрашиваю я предательницу.

Камилла подходит к бару, чтобы налить себе «Грей Гус».

— Я в долгу перед ней. Я в долгу перед тобой.

— Или ты планируешь шпионить за мной. — да. Наверняка так и есть.

— Твой мыслительный процесс нуждается в перезагрузке. Перед кем именно я должна отчитываться? — она осушает стакан. — От «Анимы» остались одни обломки.

— Или мы так думаем. — я провожу обеими руками по волосам, дергаю за пряди. Что, черт возьми, я собираюсь делать с этой девушкой? Я не хочу видеть ее в своей квартире. Я живу здесь всего несколько месяцев и все еще не чувствую себя как дома, но она моя, и ей не место в том, что принадлежит мне. Но я не хочу, чтобы она была и в новом доме Рив. Не хочу, чтобы она была рядом с моими друзьями.

— Кэт показала мне, где ты живешь, — говорит она. — Я уже оставила там свой рюкзак.

— Дверь была заперта.

— Да, и я взломала ее.

Во мне вспыхивает ярость, и я бью кулаком по стене.

— Сдержаннее, сдержаннее. — она не выглядит ни капли испуганной, когда идет к выходу. Я немного удивлен и очень зол, когда она вводит нужный код и дверь открывается перед ней. — Пойдем домой и поговорим о логистике.

— В мой дом, а не твой. — я мчусь к ней, чтобы не отстать, едва сдерживаясь, чтобы не схватить и не встряхнуть ее. — Код.

Она не притворяется, что не понимает, о чем я говорю.

— Я запомнила цифры, когда ты их вводил.

— Я стоял к тебе спиной, загораживая обзор.

— Я не должна была заглядывать тебе через плечо? Упс. Виновата.

Я открываю рот, чтобы оскорбить ее.

— Я не знала, что ты собираешься со мной сделать, и придумала коварный план побега, — вмешивается она. — Знаю, знаю. Как я посмела принять меры, чтобы защитить себя. Мне должно быть стыдно.

Мне придется быть рядом с ней осторожнее. Принято к сведению. Она враг, и всегда будет врагом. Враждебность и подозрительность — это все, что она от меня получит.

— Кстати, — добавляет она, — мне не стыдно.

— Я понял. Но побудешь рядом со мной достаточно долго, и тебе станет. — я позабочусь об этом.

Краска отхлынула от ее щек, но она вздернула подбородок. Защитный механизм. Хорошо. Слова могут быть оружием. Мои слова — стрелы, и они только что поразили намеченную цель.

Спустившись вниз, мы протискиваемся сквозь постоянно растущую толпу. Многочисленные духи и спреи для тела смешиваются с резкими запахами пота и алкоголя. Я поворачиваю голову, ощущая сильный аромат Камиллы… розы и орехи пекан. Я шиплю. Поговорим о ярком примере лживой рекламы. Чтобы соответствовать ее характеру, от нее должно пахнуть серой.

Мы выходим из здания и попадаем в ночную прохладу. Я вдыхаю свежий воздух, словно задыхаюсь.

— Если Кэт хочет, чтобы ты осталась со мной, хорошо, ты можешь остаться со мной. — Мне придется смириться. — но тебе придется добираться пешком. — Я сажусь за руль своего