Во второй раз Марина засыпала с улыбкой на устах. Похоже, время от времени кулон будет возвращать её в подвал. А это значит, что выжить и встать на ноги в этом мире у попаданки с Земли получится.

Утром Марина поднялась раньше всех, сварила кашу, не скупясь, добавила сливочного масла из колодца.

За завтраком она была приветлива со всеми, даже сама наложила кашу Карине, та с подозрением смотрела на золовку.

— Яйца собрала и сварила?

— Нет, что ты, Карина, тебе же их нужно продавать. Просто я устала с тобой спорить и ссориться. Давай хотя бы утром будем приветливы друг с другом.

Невестка не ответила, подцепив кашу ложкой, а Виктор посмотрел на сестру с благодарностью.

— Я днём сварю лапшу, немного в банке осталось сушёной, конечно, без мясного бульона, чуть-чуть добавлю масла сливочного, — Карина тут же попыталась возмутиться, но Марина не дала продолжив: — А Карина отнесёт тебе, Виктор, обед в поле. Если замотать в полотенце, то подольше будет тёплым. Я видела, как жёны носят в поле еду для мужей, — Марина пристально посмотрела на невестку.

— И я хожу! — вспыхнула Карина. — Когда есть что нести!

— Вот и договорились, сегодня днём будет что отнести.

— Спасибо, дорогая жёнушка. Я всегда знал, что ты у меня самая лучшая, — улыбаясь, Виктор погладил супругу по руке.

— Вот и цени мои старания, — откликнулась та, но не улыбнулась.

Ей, ой, как не хотелось идти в такую даль днём. Но и показать всем в деревне, какая она заботливая жена, не помешает. А то последнее время часто начала ловить на себе косые взгляды. А всё из-за Маринки, которая так неудачно попала под камни. Карина, стоило Марине пойти на поправку, тут же забыла, что не позвала ей лекаря в первый день. А соседи всё помнят.

Глава 13

— Марфа, Агриппина, подождите меня, — громко окрикнула, мимо проходящих, соседок Карина. — Я с вами пойду на поле, — женщины остановились возле калитки, удивлённо смотря на соседку. — Обед супругу в поле решила отнести.

Агриппина, женщина дородная, с умными, чуть прищуренными глазами, окинула Карину оценивающим взглядом.

— Идём, коль не шутишь. А дорога-то, милая, не близкая. Не боишься ножки свои изнеженные стоптать? — в её голосе звенела добродушная насмешка.

Карина выпрямила спину, стараясь придать лицу выражение смиренной добродетели.

— Ради сытого мужа и ног не жаль, — отчеканила она.

Соседки переглянулись и залились сдержанным смехом. Этот смех был красноречивее любых слов — они-то знали настоящую цену «заботы» Карины. Взяв свои узелки, женщины тронулись в путь, и вскоре их фигуры, поднимая облачко золотистой пыли, скрылись за поворотом.

— Ушла, — прошептала Марина, затаившись у окна и следя за женщинами взглядом, пока они не скрылись из виду. Затем обернулась. — Аля! Сеня! Идите ко мне.

Дети подбежали, привлечённые таинственностью в её голосе. Аля, внимательная и серьёзная не по годам, тут же насторожилась:

— Ты чего такая странная сегодня? — спросила она, видя, как сестра подзывает их пальцем, будто что-то замышляя.

— У меня есть небольшой секрет, — голос Марины стал совсем тихим. — Поделюсь только с вами. Ни одной живой душе.

— Какой? — выдохнули дети в унисон, их глаза расширились от любопытства. Нет на свете ничего слаще, чем быть посвящённым во взрослую тайну.

— Вы же знаете, что картошки на посадку почти не осталось, — Марина кивнула в сторону ржавого ведра, где лежали жалкие, скукоженные клубни.

— Как не знать, — Аля с досадой пнула ведро. — Виктор обещал найти выход, вот всё ещё ищет. Уж скоро и сажать пора будет.

— Так вот, выход нашла я.

Дети замерли.

— Какой? — прошептал Сеня, впиваясь в сестру взглядом, полным надежды.

— Я ещё зимой, в морозы, припрятала почти целый мешок хорошей, отборной картошки. Про запас.

Дети, не в силах сдержать восторг, взвизгнули и подпрыгнули на месте, хлопнув в ладоши.

— Тш-ш-ш! — строго пригрозила им сестра пальцем. — Тише вы, сороки! Если Карина узнает, визгу будет до самого неба, и прощай тогда наш секрет. Некоторые картофелины придётся разрезать пополам, главное, чтобы на каждой половинке по два-три глазка осталось. Жаль, что резать придётся прямо перед посадкой…

— А почему жаль? — полюбопытствовал Сеня, хмуря лоб в попытке понять хитрости огородного дела.

— Потому что лучше бы их разрезать за неделю-другую, дать срезам подсохнуть и покрыться корочкой, — терпеливо объяснила Марина. — Так, они в земле меньше гниют. Но ничего не поделаешь, время не ждёт. А те, что в ведре, резать не будем, уж очень они мелкие, словно горох. От меня вам задание. Сейчас вы идёте на огород, Аля докапывает грядки…

— Да, там совсем чуть-чуть осталось, — девочка энергично закивала.

— А я присоединюсь к вам через несколько минут. Кое-что нужно подготовить.

Сердце Марины сжалось от тревоги: успеют ли они засадить весь огород до возвращения Карины? Но, похоже, удача сегодня была на их стороне. Невестка не появлялась до самого вечера. Где она пропадала? На поле, в гостях или просто отлёживалась в тени где-нибудь у ручья, Марину интересовало мало. Она была просто счастлива, что ленивая жена брата не стремилась домой.

Перед тем как выйти на огород, Марине предстояло важное дело — перепрятать припасы. Она перенесла всё в покосившийся сарай на задворках. Дверь скрипела на ржавых петлях, внутри пахло пылью и чем-то ещё. Было ясно, что сюда никто не заглядывает. Карину, понятное дело, это хозяйство не интересовало. Всё, что она делала — это готовила ужасную еду и изредка, с великой неохотой, ухаживала за курицами. По словам Али, в поле невестка ходила всего несколько раз, и после каждого такого подвига отлёживалась дня по два, жалуясь, что надорвала спину. Виктор, в конце концов, махнул на неё рукой, и стал обрабатывать надел один.

В сарае царил хаос: груды каких-то досок, рваные тряпки, несколько разбитых ящиков. Возможно, именно поэтому сюда не заглядывал и Виктор, он не был тем человеком, который любил что-то мастерить или чинить. Старшая сестра, в несколько заходов, непрерывно оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху, перенесла свои вещи из комнаты. Сахар и муку всё же оставила под кроватью, боясь, что в сарае мешки могут погрызть мыши.

И только после этого отнесла картошку на огород.

И вновь Марина не рассчитала свои силы. Она думала, что будет бодро копать лунки, а дети бросать в них картошку. Но, едва закончив вторую грядку, она почувствовала, как ноги подкашиваются от слабости, а в висках стучит усталость. Так они и менялись: одну грядку проходила