Утро началось с мысли о кофе. Ещё не открыв глаз, ещё не до конца проснувшись, я уже чувствовала воображаемый аромат, слышала шипение кофемашины, ощущала тепло любимой керамической кружки в ладонях. На несколько блаженных мгновений я была дома, в своей квартире, и самой большой проблемой дня было успеть на работу вовремя.
Потом я открыла глаза и увидела почерневшие от времени балки потолка, выметенный вчера, но всё ещё серый от въевшейся грязи пол, и тусклый свет, пробивающийся сквозь дыры в крыше. Реальность обрушилась тяжёлым камнем. Никакого кофе. Никакой квартиры. Только полуразрушенная ведьмина избушка в чужом мире.
Яспер, свернувшийся калачиком у меня под боком, недовольно мяукнул, когда я пошевелилась.
— Доброе утро, — пробормотала я, разминая затёкшие мышцы. Всё тело ломило после вчерашней уборки, а руки были исцарапаны занозами и покрыты синяками.
— Что в нём доброго? — проворчал кот, поднимая голову и сердито таращась на меня. — Сыро, пахнет плесенью, и я всю ночь слышал, как ты во сне бормотала что-то про «капучино» и «круассаны». Идеальное начало дня.
Я не стала спорить. Вместо этого встала, накинула одеяло на плечи и подошла к окну. За ним занимался серый, неприветливый рассвет. Лес окутывал туман, придавая всему какой-то призрачный, нереальный вид. На поляне перед домом всё ещё лежала вчерашняя куча хлама, а из сарая показался Том — видимо, терпеливо ждал, когда его позовут.
— Есть хочется, — констатировала я, чувствуя, как желудок напоминает о себе. — И пить. Горячего чего-нибудь.
О, как же я мечтала о кофе! О крепком, ароматном кофе с молоком и сахаром, налитом в мою любимую керамическую кружку. Я почти чувствовала его вкус на языке, слышала шипение кофемашины, видела поднимающийся пар…
— Хватит пускать слюни, — оборвал мои фантазии Яспер. — Кофе здесь не растёт. Но чай найти можно. Видела вчера, когда убирались — на одной из полок остались связки трав. Некоторые из них вполне годятся для заварки.
— Чай, — повторила я, и это слово показалось мне почти волшебным. — Да, согласна на чай. Горячий чай. Сейчас разожгу печь и…
Я осеклась, глядя на массивную каменную печь в углу. Вчера мы её не трогали, решив, что разберёмся утром. И вот утро наступило, а я понятия не имела, как обращаться с этим чудовищем средневековой инженерии.
— Ты хоть раз в жизни печь топила? — с подозрением спросил Яспер.
— Нет, — честно призналась я. — У меня дома была плита. Повернул ручку — есть огонь. Повернул обратно — нет огня. Всё просто.
— Чудесно, — протянул кот. — Значит, сейчас будет познавательно.
Я подошла к печи и открыла массивную чугунную дверцу. Внутри лежала зола и несколько обгорелых головешек. Логика подсказывала, что нужны дрова, растопка и огонь. С дровами проблем не было — во дворе валялось достаточно сухих веток. Растопку я нашла в виде сухих щепок и бересты, которые аккуратно сложила пирамидкой в печи. А вот с огнём…
— Как здесь разжигают огонь? — спросила я у Яспера. — У меня же нет спичек или зажигалки.
— Кремень и огниво, — ответил он. — Должны быть где-то рядом с печью. Старая Мирита не могла обходиться без них.
После недолгих поисков я нашла кремень и металлическую пластину в нише у печи. Принцип был понятен: нужно высекать искры, ударяя кремнем о металл. На практике оказалось гораздо сложнее. Я била и била, но искры либо не летели вообще, либо гасли, не долетев до растопки.
— Сильнее, — комментировал Яспер. — Нет, не туда бей. Под другим углом. Боги, да дай я покажу… а, нет, у меня же лапы.
— Очень полезные комментарии, спасибо! — огрызнулась я, в очередной раз промахиваясь.
Наконец, после бесчисленных попыток, одна из искр попала на бересту. Я бросилась раздувать крошечный огонёк, который дразняще вспыхивал и гас. Дуй сильнее — гаснет. Дуй слабее — тоже гаснет. Но, в конце концов, пламя разгорелось, перекинулось на щепки, потом на более крупные ветки.
— Получилось! — торжествующе объявила я, закрывая дверцу.
Торжество длилось ровно минуту. Потом из всех щелей печи начал валить дым. Не в трубу, нет — прямо в комнату. Густой, едкий дым, от которого защипало глаза и начался кашель.
— Закрой поддувало! — закашлялся Яспер. — Или открой заслонку! Или… я не знаю, делай что-нибудь!
Я металась вокруг печи, дёргая все ручки и заслонки, какие только находила, но дыма становилось только больше. В итоге мне пришлось распахнуть дверь, чтобы хоть как-то проветрить помещение. Печь я залила водой из ведра, и огонь погас с сердитым шипением.
Когда дым, наконец, рассеялся, я вышла на крыльцо и рухнула прямо на траву. Лицо было чёрным от копоти, одежда пропахла дымом, глаза слезились, а в горле першило. Я лежала на спине, глядя в серое небо, и чувствовала, как подступают слёзы — не от дыма, а от чистого отчаяния.
«Помыться даже негде, — мелькнула мысль. — Нет ванной. Нет душа. Нет даже чёртовой бани, где можно было бы смыть с себя эту грязь. Беспросветный кошмар».
— Жалкое зрелище, — раздался над ухом язвительный голос Яспера. — Могучая некромантка, поднявшая мертвеца одним пинком, побеждена обычной печью.
— Заткнись, — устало ответила я, не открывая глаз.
— Нет, правда, это было впечатляюще. Особенно момент, когда ты металась с ведром воды, словно тушила пожар в царских покоях.
— Яспер, я тебя предупреждаю…
— А дым! Столько дыма я не видел со времён… впрочем, неважно. Главное, что ты смогла закоптить дом за рекордные пять минут. Талант, что и говорить.
Я открыла один глаз и посмотрела на него. Он сидел в паре шагов, невозмутимо вылизывая лапу, и его золотистые глаза насмешливо блестели.
— Знаешь что? — медленно произнесла я, поднимаясь. — Я пойду в деревню. Прямо сейчас.
— Зачем? — удивился кот. — Думаешь, там тебя научат топить печь?
— Нет, — я отряхнула платье, которое от этого стало ещё грязнее. — Я наймý людей, которые сделают всё как надо. Со скелетом я крышу не подправлю, окна не вставлю, печную трубу не прочищу. Это сейчас тепло, а что будет, когда наступит зима?
Я вопросительно посмотрела на кота.
— Здесь бывает зима?
— Ещё какая, — кивнул
