Скелет мгновенно поднялся с пенька и с той же семенящей походкой направился к избушке. Увидев его в дневном свете, я снова поразилась тому, насколько это было противоестественно. Кости, соединённые невидимой магической силой, двигались, подчиняясь моей воле. Это было неправильно на каком-то базовом, инстинктивном уровне. Но это было.

Том остановился на пороге, ожидая команд.

— Будешь помогать мне убирать дом. Для начала вынеси всю рухлядь на улицу. Всё, что сломано, треснуто или сгнило. Понял?

Том энергично закивал и тут же принялся за работу. Он двигался методично, без суеты, но довольно быстро. Сначала вынес высохшую сову — держал её в костлявых руках с такой аккуратностью, словно это было что-то хрупкое и ценное. Потом пошли битые склянки, треснувшие горшки, прогнившие доски от развалившейся скамьи в углу.

Я тем временем принялась за паутину. Обмотав руку куском ткани от свадебного платья, я стала счищать липкие серые сети со стен, потолочных балок, из углов. Паутины было столько, что казалось, вся избушка была кем-то намерено законсервирована под этим саваном. Пыль поднималась клубами, заставляя чихать и кашлять.

— Эй, поаккуратнее! — возмутился Яспер, когда особенно большое облако пыли накрыло его. — Я тут задыхаюсь!

— Тогда помоги, — огрызнулась я, вытирая грязное лицо ещё более грязной рукой. — Или хотя бы не мешай.

— Я моральную поддержку оказываю, — невозмутимо ответил он, устраиваясь на относительно чистом подоконнике. — Это тоже важная функция.

Работа затянулась на несколько часов. Том оказался на удивление полезным помощником. Он не уставал, не жаловался, не отвлекался. Просто методично выполнял указания. Когда вся явная рухлядь была вынесена, я дала ему метлу, точнее, то, что от неё осталось, — связку веток, привязанных к палке.

— Подмети пол. Всю пыль и мусор к двери, а потом выметай на улицу.

Том принялся за дело, и я вышла на крыльцо, чтобы глотнуть свежего воздуха и дать отдых мышцам. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки оранжевого и розового. На поляне перед домом теперь красовалась целая куча хлама — останки прежней жизни избушки.

— Надо будет это всё сжечь, — пробормотала я, разминая затёкшую спину.

— Завтра, — посоветовал Яспер, появляясь рядом. — Сегодня ты и так перетрудилась. Смотри на себя — вся в пыли. Надо отдохнуть.

Я посмотрела на свои руки. Они были грязными, в ссадинах и занозах. Платье, которое утром казалось относительно чистым, теперь покрылось серыми разводами. Волосы выбились из и так растрёпанной причёски и липли к вспотевшему лбу. Но в душе было странное удовлетворение. Я делала что-то реальное, осязаемое. Преобразовывала пространство вокруг себя. И это давало иллюзию контроля над ситуацией.

— Пойду схожу к ручью, — сказала я. — Надо хотя бы лицо умыть.

— Не задерживайся, — предупредил Яспер. — Скоро стемнеет, а ночью в лесу небезопасно. Даже рядом с домом.

Я кивнула и направилась к ручью, пробираясь между деревьев. Вода в ручье была ледяной и кристально чистой. Я опустилась на колени у самого берега и принялась умываться. Холод обжигал кожу, но это было приятное, бодрящее ощущение. Я зачерпнула воды ладонями и напилась, потом промыла руки, стараясь вытащить занозы.

Когда я выпрямилась, вытирая лицо рукавом, где-то вдалеке прокатился протяжный волчий вой. Я вздрогнула и инстинктивно огляделась. Лес вокруг стремительно темнел. Между стволами уже клубились сумерки, превращая знакомые очертания в зловещие тени.

Не теряя времени, я поспешила обратно к избушке. Том всё ещё подметал, методично выметая пыль за порог. Яспер сидел на крыльце, и его глаза светились в сгущающейся темноте.

— Том, хватит на сегодня, — сказала я, входя в дом. — Иди… — я запнулась, не зная, куда отправить скелет на ночь. Пускать его внутрь было как-то… странно. Но и оставлять снаружи тоже казалось неправильным. — Иди в сарай. Там переночуешь.

Скелет кивнул и послушно направился к крохотному, покосившемуся строению в углу поляны. Я проводила его взглядом, потом закрыла дверь и подперла её скамейкой.

Внутри избушки стало заметно чище. Без паутины и хлама она выглядела почти обитаемой. Пол, конечно, всё ещё требовал основательной мойки, а стены побелки, но это было уже не то безнадёжное запустение, что встретило нас вчера.

Я достала из мешка одну из подушек и одно из одеял, которые принёс Йонас. Подушка оказалась набита пухом и была удивительно мягкой. Одеяло тяжёлым, но тёплым, с запахом шерсти и трав.

— Наконец-то буду спать не на голом полу, — пробормотала я, устраивая себе лежанку в самом дальнем углу, подальше от двери и окон.

— Роскошь, — съязвил Яспер, но тут же направившись ко мне.

Я легла, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Тело ныло от усталости, но в голове роились мысли. О плане Яспера. О Каэлане, который наверняка меня ищет. О моих родителях в другом мире, которые, возможно, уже оплакивают меня. Об Игоре и Свете — и с удивлением обнаружила, что боль от их предательства притупилась. На фоне всего произошедшего их измена казалась чем-то далёким и незначительным. Словно это случилось не со мной, а с кем-то другим, в другой жизни.

— Яспер, — прошептала я в темноту. — А ты правда думаешь, что у нас получится? Обмануть некроманта, снять брачные узы, выжить в этом мире?

— Не знаю, — честно ответил он. — Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. Может, чуть меньше. Но если ничего не делать — шансы нулевые. Так что будем пробовать.

— Пятьдесят на пятьдесят, — повторила я. — Неплохие шансы, учитывая обстоятельства.

— Вот и я о том же, — пробурчал кот и зевнул, обнажив острые клыки. — А теперь спи. Завтра продолжим превращать эту развалюху в подобие человеческого жилья.

Я хотела было ещё что-то сказать, но усталость навалилась свинцовым одеялом. Последнее, что я помнила перед тем, как провалиться в сон, — тёплый комочек рыжей шерсти, устроившийся у меня под боком, и мерное урчание, похожее на колыбельную.

За окном выл ветер, где-то вдалеке кричали ночные птицы, а лес жил своей тёмной, непостижимой жизнью. Но внутри этой убогой избушки в компании говорящего кота, я чувствовала себя… не в безопасности, нет. Но живой. И это было уже немало.

Глава 9