Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 88

— Хозяин и раньше не отворачивался от таких опасностей, какие мы и помыслить себе не можем. И ничего. Он же морт’аэн.

Тереза заботливо накинула мне на плечи шаль.

— Не стоит так убиваться. Вот увидите, не сегодня, так завтра он вернется, и вы будете смеяться, что так волновались. Пойдемте.

Я позволила Терезе увести себя от портала в замок.

— Ах, если бы не этот певец. Мерзкий вестник! — неожиданно взорвалась я. — Накликал беду. Вырвать бы ему поганый язык. Та песня о расставании, которую он пропел…

Навязчивая мелодия снова зазвучала в ушах: «И не встретятся вновь, потому что погибла любовь».

— Песни — это просто песни. Они в основном грустные, — заметила Тереза. — Со слезой эти шельмецы выжимают деньгу.

Она с беспокойством поглядывала на меня. Похоже, моя вспышка гнева ее смутила. Да и несколько опаленных магией кустов вереска прямо указывали, что нужно лучше владеть собой.

Но дело было не только в песне. Песня — это так, маленькая, хотя и неприятная деталь. Я просто знала, что Моран в смертельной опасности. Да еще и ритуал незадолго до такого внезапного отъезда отнял у него много сил. И отсутствует Моран так долго потому, что с ним что-то случилось. Он просто не может вернуться домой. И все мои пролитые слезы не только от беспокойства за любимого, сколько от собственного бессилия. Как я могла ему помочь?

Я глубоко вздохнула и прикусила губу.

— Плохое дело, хозяйка, оплакивать живого, как покойника, — шепотом добавила кухарка, — плохое. Не привлекайте беду. Просто ждите, и все образуется. Ради Варрена вам, хозяйка, нужно быть сильной и помнить, что жизнь не закончилась.

Но Тереза была не такой ведьмой, которая полагается только на слова: она предпочитала действовать. На следующее утро меня ждала коляска с запряженным в нее единорогом. На козлах восседал улыбающийся оборотень Элис.

— Я никуда не собираюсь, — холодно сказала я.

Красавец нетерпеливо встряхивал челкой и пофыркивал. Крошечные копытца звонко ударялись о каменные плиты двора.

Тереза была тут как тут. Она важно вышла из кухни, вытирая мокрые руки о белоснежный фартук.

— Прогулка вам не повредит, — безапелляционно заявила она, — голова проветрится. Хок! — крикнула кухарка с такой силой, что все ее бесчисленные подбородки задрожали.

И не успела я ответить решительным отказом, как ее сын-великан вежливо, но уверенно посадил меня в коляску.

У меня не было сил сопротивляться. И я вовремя прикусила язык, когда недовольное ворчание уже было готово сорваться с губ. Понимала, что все они хотели мне добра. И Тереза права, прогулка пойдет на пользу. Тем более Красавец давно стоял. Ему тоже полезно как следует пробежаться.

Элис прищелкнул языком, и коляска плавно выехала за ворота. А потом Красавец ринулся вперед. Мы почти летели. Ветер разметал мои волосы, пробирал до самых костей, но зато уносил все мысли из головы.

Оборотень криком приободрил единорога и обернулся.

— Ну вот, госпожа, приятно вновь увидеть вашу улыбку, — сказал он.

— Элис! Останови, я сама хочу править.

После того, как вожжи оказались у меня в руках, вновь началась скачка, от которой захватывало дух. Да, Тереза была крутом права, нужно не забыть и поблагодарить ее. Впервые за долгое время душа наполнилась радостью. Ненадолго я смогла сбросить с себя тяжкие путы уныния.

В замок мы возвращались уже медленнее. Красавец весело трусил по дороге, и можно было наслаждаться видами.

Мы проезжали аккуратные фермы и группки домиков, которые жались друг к другу, словно хотели согреться в лютую стужу. Как же изменились земли! Моран был прав, возрождение замка вдохнуло жизнь в эти края. Нам попадались темные, занятые работой на полях. Они приветствовали нас вежливыми поклонами. А дети, завидев меня, махали руками, а потом, смеясь и закрывая лица, разбегались по домам.

— Нужно почаще выезжать, — сказала я.

— Всегда к вашим услугам, — откликнулся Элис.

Прогулка имела неожиданные последствия. Первая посетительница появилась у ворот на следующий день перед закатом. Рыжие густые кудри выбивались из-под скромного чепца, в руках была корзинка с дюжиной свежих яиц, а в глазах, совершенно невероятного оттенка глазах, лиловых, с серебристыми искорками, — плескалось сомнение. Она сказала слугам, что у нее «неотложное дело к самой хозяйке». Отчасти из любопытства, отчасти из-за желания поговорить с кем-то новым я согласилась ее принять.

Женщина настороженно оглядывалась, крепче прижимая к себе свою корзину. Я предложила ей сесть в кресло, но она шарахнулась от него так, как будто вместо бархатной обивки там были разогретые докрасна угли.

— Вы хотели меня видеть? — когда пауза слишком уж затянулась, сказала я.

— Да, госпожа.

Она попыталась поклониться, но с корзиной это было неудобно.

— Итак, я перед вами… Как вас называть?

— Ой, не надо меня никак называть, — запротестовала гостья, да так интенсивно, что чепец съехал набок и показались еще кудри.

Наконец-то незнакомка решилась:

— Хоть и говорят, что светлые — порождения зла, но также говаривают, что земля вас приняла. Да и хозяин замка — темный, сомневаться не приходится.

Я внимательно слушала, не перебивая.

— Ну, и еще говаривают, что вы хоть и светлая, но вполне себе ведьма. Так что я пришла к вам как к ведьме и как к хозяйке замка!

Женщина гордо вскинула подбородок, выражая решимость.

— Я слушаю, — заинтригованно сказала я.

Похоже, вне замка обо мне ходят разные слухи. Что неудивительно, конечно: людская молва всегда преображает действительность в зависимости от настроений.

— Все известные средства я уже перепробовала… — Просительница рассталась со своей корзиной и принялась излагать суть своего дела.

Оказалось, что муж к ней охладел. Расстроенная женщина заподозрила у него наличие любовницы, но поиск оной ничего не дал. Во всяком случае, как она ни следила, как ни высматривала — разлучницей и не пахло.

Она пробовала обращаться к знающим женщинам, которые советовали всевозможные рецепты. Но от приготовленных зелий у благоверного случалось лишь расстройство желудка, что, наоборот, отдаляло от назначенной цели и возвращения супружеского пыла.

Какое-то время я слушала подробный отчет о принятых мерах. В довершение женщина попыталась снять одежду, чтобы продемонстрировать, что у нее «все на своих местах», на тот случай, если я вдруг подумала, что с ней что-то не так. Еле смогла ее остановить.

— И когда же это началось? — спросила я.

— Да уж месяц как примерно. Аккурат после того, как певец на нашем хуторе переночевал.

— Певец? — заинтересовалась я.

— Он самый. Попросился в сарае переночевать, а потом в замок отправился. Так вот, муженек мой…

* * *

Домишко был опутан проклятием от порога до самой крыши. Как можно не замечать такой сильной и враждебной магии? Дверной косяк словно

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 88