Восстановление легочной ткани проходило быстро. Даже слишком. Затягиваться должно равномерно и постепенно. Я постаралась дозировать силу. Для этого и сама стала дышать медленнее. Заодно обратила внимание, как изменились мои браслеты. Целый ворох разноцветных камней сиял исключительно изумрудным.

Сине-зеленый — это спектр целителей. Уже и не чаяла увидеть его на себе за работой. А вот под всеми этими нитями самоцветов… Я чуть не вскрикнула, но заставила себя довести процедуру до конца, чтобы не навредить Люку.

Дождалась, когда его легкое расправится. Проверила, ушли ли излишки жидкости. Отметила, что кожные покровы чуть порозовели. И только потом позволила «восьмерке» спуститься и поставить мальчика на землю.

Постаралась аккуратно вытащить из нее собственные руки. Но снова глянула на чудовищные отметины, оставленные брачным ритуалом. Тонкие разрезы целиком пересекали оба запястья. Оттуда сочилась липкая и густая тьма. Гуще, чем кровь или чернила. Причем с внутренней стороны они выглядели точно так же.

На миг мне показалось, что обе кисти отделены от тела. Это ерунда, потому что пальцы подчинялись мне в той же степени, что и все остальное. То есть работали от случая к случаю… Это результат запрещенной магии, которая деформирует, вычерпывает, сжигает. Теперь я калека, привязанная к своему персональному чудовищу.

Дорожка под ногами подозрительно закачалась. Звуки снова потянулись прочь. Ясмина придерживала мальчика, а потом подхватила его на руки. Меня же поднял и прижал к себе Кристиан. Когда он успел здесь объявиться?

Плетение постепенно таяло. Я чуть не застонала от облегчения. Пока оно было активно, во мне сохранялось напряжение. Но теперь я могла расслабиться и потерять сознание. Уже привычная реакция на Леграна.

И он тоже это оценил. Я продолжала время от времени слышать голоса:

— То ли руна дагаз, то ли знак бесконечности. Давно я не наблюдал настолько реальной петли. Белль отработала так, словно годами занималась сложными плетениями.

— У нее данные. Ты в избытке снабдил ее своей магией, которая на Вилле открывает все двери. Это ключ к источникам, и леди без лишних сомнений им воспользовалась. Делай выводы.

Почему-то была уверена, что князь губами касался моих волос.

— Когда-то она всегда была такой, как в эти минуты с Люком. Решительной, самовольной… и превратилась в беспомощного ребенка.

Нет, не показалось. У него горячие губы. И он дотрагивался ими до переносицы. Целовал еще выше, вдоль линии роста волос.

— Скорее, в капризного. Будь она беспомощной, то сюда бы не добралась, — хмыкнула Ясмина.

Глава 14

Не зря я опасалась встречи с лекарями. Сбылись самые худшие предположения.

— На основании чего был сделан вывод, что эта девушка вообще владела магией? Четырехстихийницы на вашем континенте почти перестали рождаться, — протянул Лиам Донахью, глава какого-то там комитета и член какого-то уважаемого общества.

Этого доктора Кристиан вызвал издалека, но, по-моему, зря старался.

— Леди, вам стоит успокоиться и вернуться домой. Попейте травок, я оставил рецепт. Ваш муж места себе не находит. Подумать только, священный брак — и такой скандал.

Вот и краткое резюме осмотра. Я готова была провалиться сквозь землю.

Последнее проговорил Густав Эдвиг, лекарь, приписанный к Виллю. Он, между прочим, отвечал и за детский приют, из которого на территорию замка пробрался Люк. Всего на попечении Эдвига находились две деревушки, Энтин и этот приют имени Терезы Мученицы.

Подробности я успела услышать от Ясмины до прихода врачевателей, а потом началась все неприятное. Меня раздели до белья и подвели к окну. Господам требовался именно естественный свет; они отвергли предложение Кристиана создать дополнительный магический источник освещения.

Я поднимала руки, высовывала язык, произносила звуки, наклонялась и даже пробовала создать искру. Разумеется, неудачно… Ко мне прикладывали магические приборы и что-то слушали. Каждый сантиметр тела изучили под лупой. А все потому, что Легран приказал им зафиксировать любые изменения кожных покровов. Без него меня оставили бы в покое через пять минут.

Все это время князь и миссис Линней дожидались за ширмой. Аргус куда-то исчез. Иначе бы обязательно путался под ногами.

Под конец осмотра я держалась за подоконник, чтобы не опрокинуться.

— Основные реакции правильные. Просто замедленные. Мышцы ослаблены. Вам надо больше двигаться. Точные данные получим, исследовав кровь, но, на первый взгляд, никаких признаков тяжелых веществ, которые бы воздействовали на мозг. Зрачки нормальные, — Эдвиг не собирался злить князя и поначалу лишь ограничивался уверениями, что в целом я в норме.

Донахью же с первых минут вел себя так, словно его заставили приехать к мнимому больному:

— Здесь ни капли магии, даже остаточной. Я не знаю ни одной хвори или проклятия, которое бы так действовало. Это не магичка. Чрезвычайно исхудавшая девушка после болезни. Какие основания верить, что это и есть Изабель де Роман?

С другой стороны, его категоричность могла быть обращена в плюс. Доказать мою личность не так уж и сложно. Готовность местного лекаря встать на сторону герцога-соседа, с которым Ланвиль враждовал, пугала еще больше.

Густав Эдвиг не сомневался, что я это я. Во-первых, он читал газеты и в его кругу скорее всего даже обсуждали мою «болезнь». Во-вторых, он считывал это по брачным браслетам, указывавшим на мою принадлежность к Марбо.

Мой муж приходился князю дальним родственником, и доктор был знаком с магической печатью обоих семейств. Он гнул свое:

— Аура у леди ровная, без намека на насилие. Органы малого таза без видимых повреждений и разрывов. Зашившие шрамики могут быть следствием чего угодно. Как ее собственных усилий, — ходили слухи, что герцогиня склонна к самоистязанию, — так и интимной жизни пары. Ничто не указывает на то, что с этой женщиной обходились жестоко.

Мда, если так реагировали люди, которых привел Кристиан, то какая же реакция будет у остальных.

Мне наконец разрешили одеваться. Тут же подскочила Ясмина и помогла зашнуровать платье. Она еще не закончила, как из-за ширмы вышел князь.

— Спасибо, господа, что вы отозвались оперативно. Тянуть было нельзя. Марбо уже везде поспешил объявить, что я заморочил голову и без того больной Изабель, а затем похитил ее и теперь удерживаю насильно.

Оба лекаря поклонились.

— Как минимум мы подтверждаем, что девушка рассказывает совершенно иную историю. По ее версии, супруг — насильник, подорвавший ее здоровье и репутацию, чтобы забрать себе ее имущество еще при жизни. Но она утверждает это, находясь у вас дома. Это тоже будет учитываться, — Донахью говорил хмуро. Он не позволял себе эмоций. Думаю, мне не верил, но князя уважал. — Мы взяли кровь, другие жидкости, зафиксировали шрамы и состояние леди на данный момент. Каких-то