Я подошла к кровати и уселась рядом с Северином. Он был такой неподвижный. Такой спокойный. Такой… такой беззащитный. Такой… мой.

— Я никому не позволю причинить тебе вред, — прошептала я, беря дракона за руку.

Рука у него была теплой, не горячей, как обычно, но и не холодной, как тогда, в тени. Надежда есть. Мутный камень в перстне Северина снова постепенно начал возвращать себе прозрачность. Это значило, что яда дракон не успел получить.

— Ты выздоровеешь, — сказала я Северину и погладила его по щеке, уже успевшей зарасти щетиной.

Но даже такой заросший он мне нравился. Как же он мне нравился! И еще больше мне бы понравилось, если бы герцог сейчас открыл глаза, сел в постели и обнял меня. Я испытала соблазн лечь рядом на кровать и обнять моего дракона, но я побоялась — неровен час кто-нибудь войдет в спальню.

— Скорее поправляйся, — прошептала я, убирая прядку с лица Северина. Ох уж эти непослушные рыжие прядки. Так и норовят закрыть от меня дорогое мне лицо. Я невольно вспомнила, когда в прошлый раз так же убирала волосы с его лица. — Только не умирай, пожалуйста! Не поступай так со мной. Это чертовски жестоко, Север, ты слышишь?

Но он, конечно, не слышал. Дракон летал сейчас в каких-то неведомых мне чужих небесах между солнцем и землей. Только вернись оттуда! Ты мне так нужен. Я подняла его бессильную руку, прижалась к ней щекой. Потерлась об нее, закрыв глаза, представляя, что это он гладит и ласкает меня. Он же умеет быть таким нежным.

Не знаю, сколько я сидела так, кутаясь в свою любовь. Вздрогнула, когда услышала шум — это убирали створку двери с прохода. Я не стала вскакивать, даже не отпустила руку Северина. И так многие уже знают о наших отношениях. И стыдиться мне нечего — я не делала ничего плохого.

Натан, войдя в комнату, вернул створку на место. Я приподняла бровь в удивлении.

— Утром слуги все починят, — пояснил мужчина. — А пока так.

— Нет, я удивлена, что вы один, — тряхнула я головой. — А где же Жерар?

— В подземелье.

— Сторожит Камиллу?

— Нет, в соседней камере, под замком, — усмехнулся Натан. — Кажется, пора вернуть упраздненную должность тюремщика. Я за ними обоими ухаживать не собираюсь.

— И за Камиллой?

Натан посерьезнел.

— Это ведьма выпила у меня столько крови, что я вряд ли смогу ее простить. Но ты права — судьбу Камиллы должен решать правитель. А я им стану, только если… — Натан замолчал, кинул взгляд на брата и нахмурился. — Как он?

— Яда он не успел получить, так что надежда есть, — запинаясь, сказала я. — Но почему вы заперли мага? И кто же тогда будет лечить Северина?

— Разве ты сама не считаешь Жерара преступником?

— Считаю, — уверенно сказала я. — Но жизнь Северина мне важнее мести. И даже важнее справедливости.

— Понимаю.

Натан уселся с другой стороны кровати. Я наконец отпустила руку Северина, осторожно положила ее ему на живот.

— Так что с лекарством?

— Не беспокойся, Тина. При прочих равных, Жерар предан своему господину. Он рассказал мне подробно и о кристаллах, и о том, как давать лекарство. Да и Пефер ему помогал, он тоже знает, что делать. Так что остается лишь довериться им и положиться на волю богов.

— Богов? — фыркнула я. — Ну уж нет! Если я и вынесла какой урок из случившегося, так это тот, что в вашем мире все зависит от обычных людей, ведьм, магов и драконов. Боги не только умыли руки, но и воду из тазика выплеснули!

— Не понимаю, Тина.

— Извините, это такое выражение есть в моем мире. Я имею в виду, что мы сами, мы, смертные, принимаем решения и несем за них ответственность. Мы с Северином спасли этот мир. А у богов, как выяснилось, лапки!

— Лапки? Ты так смешно иногда говоришь, Тина, — улыбнулся Натан. — Ты вообще забавная. Ну, помимо красоты и ума. Я понимаю, что мой брат в тебе нашел…

Тут он нахмурился, словно подумал о чем-то нехорошем.

— Лекарство не пора давать? — забеспокоилась я. — Может, там надо по часам поить или… Если надо, я могу быть сиделкой… — я замолчала, потому что Натан не отвечал и все больше хмурился. — Что такое?

— Тина, давай передадим лечение в руки более опытных людей, чем мы, — мягко сказал он, и понимание вдруг настигло меня.

— Вы не хотите, чтобы я была рядом с Северином! — воскликнула я. — Простите, рядом с его светлостью…

— Не в этом дело…

— В этом. Давайте поговорим откровенно, Натан. Уж откровенность-то я заслуживаю?

— Ты заслуживаешь гораздо-гораздо большего, — уклончиво сказал Натан. — И ты получишь награду. Деньги, титул, поместье. Да что хочешь.

— Стоп-стоп-стоп! Вы меня что, покупаете?

Мне резко захотелось предложить Натану засунуть и деньги, и поместье себе в одно место. А что, у драконов оно большое, должно влезть! Но я вспомнила о том, что разговариваю с врио. правителя Нура. Вежливость тут не помешает.

— Ты что! Никого я не покупаю. Ты заслужила награду.

И снова увиливает.

— Заслужила награду, но не в виде герцога Нура, так? — с горечью сказала я. — Ну скажите прямо, Натан!

— Тина!

Натан встал и уселся в кресло, где раньше возлежал одурманенный маг. Я смотрела в строгое лицо дракона, и в душе у меня все переворачивалось. Да, где-то я понимала Камиллу. Вот удивительно — с тех пор как я узнала правду про нее, она стала мне гораздо симпатичней. С ней поступили несправедливо. Если бы Северин предал меня так, как его предок, нашла бы я в себе силы простить? Не знаю. Но и судить ее тогда я не вправе. Только вот никакая месть не может оправдать убийство целого мира.

— Говорите, говорите, Натан! — стараясь не выдать свою обиду, сказала я. — Вы подарили мне сегодня комплимент, сказав, что я умна. А умные люди способны без обиды принять правду. Какой бы горькой она ни была.

— Хорошо, — наконец решившись, заговорил Натан. Отвернулся, словно стыдясь смотреть мне в лицо. — Я виноват перед семьей и герцогством. Виноват поневоле. Так что не буду слишком