— Они не смогут причинить тебе вреда, маленький человечек, — говорит ей Ноку. — Я их обездвижил. Но я сделаю с тобой то же самое, если ты откажешься работать. — Он протягивает руку и снова касается ее волос. — Не заставляй меня быть жестоким, малышка. Я бы предпочел, чтобы ты… уступила мне.

Она вздрагивает, отворачиваясь от меня и выскальзывая из объятий Ноку. Вблизи она гораздо меньше, чем я помнил, — сомневаюсь, что она достанет мне до плеча. Это просто делает ее еще более хрупкой, чем я ожидал, и потребность в защите во мне возрастает.

Если этот сетри посмеет еще раз прикоснуться к ней, я расплющу его, электрошокером или нет.

Хлу-я встает на четвереньки возле водостока и ждет, пока Ноку наберет код на своем планшете. Раздается щелчок, и она поднимает крышку решетки. Ее маленький носик морщится от запаха, и я делаю мысленную заметку выбить дерьмо из Аста, если он пользовался сливным отверстием, пока я спал. Она закатывает рукава и наклоняется к полу, протягивая руку внутрь. Ее лицо ничего не выражает, когда она хватает горсть отходов и высыпает их на пол.

Ноку с шипением отступает назад.

— Не так близко!

— Извини, — говорит она, но меня забавляет этот едва уловимый бунт. В этом маленьком человеке есть огонь. Она протягивает руку и хватает еще пригоршню, потом еще одну. Хлу-я молчит, но когда она двигается, я вижу, как ее взгляд скользит по мне. Я ей интересен. Мне это нравится.

Ей приходится просунуть руку поглубже, и ее щека почти касается грязного пола. При этом ее брови хмурятся, а затем она дергает сильнее, затем поднимает что — то, что с влажным шлепком падает на землю.

— Я нашла какую-то одежду.

Ноку подталкивает кусочек материала своей электрошоковой палкой, а затем оглядывает камеру. Его взгляд фокусируется на мне и моем комбинезоне, у которого теперь не хватает рукава.

— Итак. — Его шипящий голос становится ровным от гнева. — Это было сделано специально. Это все для того, чтобы ты мог получше разглядеть моего маленького человечка, Джутари? Не думай, что я не знаю, кто ты такой.

Я умудряюсь улыбнуться, отчего это кажется гораздо сложнее, чем есть на самом деле. Придурок сетри.

Он наклоняется надо мной, его глаза — бусинки сверкают.

— Она моя, заключенный. Не забывай об этом. Я могу делать с ней все, что захочу. Если я захочу потаскать ее голой перед тобой, я могу. Если я захочу затащить ее в свою постель, я могу. Если я захочу сделать ее жизнь невыносимой, я смогу.

С этими словами он небрежно набрасывается, ударяя человеческую женщину по лицу своей электрошоковой палкой.

Хлу-я с тихим вскриком падает, распластавшись на полу.

Из моего горла вырывается рычание, дикое и резкое. Я не могу остановить удар, который он только что нанес ей, хотя это выводит меня из себя, но если он снова прикоснется к ней, я нападу на него и уложу на землю. Не имеет значения, что он мог бы поджарить мне мозги, включив свой электрошокер. Он больше не прикоснется к моей женщине.

— Она моя, — шипит сетри, наклоняясь надо мной. — Ты думаешь, что можешь прикоснуться к тому, что принадлежит мне? Ты думаешь, я повернулся бы спиной, чтобы ты мог изнасиловать ее? — Он показывает свои маленькие, жалкие клыки. — Это удовольствие будет моим, и только моим.

Он думает, я бы изнасиловал ее? Он идиот. Я бы боготворил ее тело.

— Я видел, как ты за ней наблюдаешь, — говорит мне Ноку. Он наклоняется ближе, и его голос понижается до шепота. — Я слышал о слухах, ходящих по тюрьме, о том, что ты заявил о своих правах. Однако твое заявление — ничто. Должен ли я записать на видео, как я впервые заявляю на нее права? Ты можешь посмотреть, как она берет мой чешуйчатый член.

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не ответить. Выпотрошенное тело Ноку ничего не решает. Я должен подождать, прежде чем сделать свой ход.

Даже если это разрушает меня изнутри из — за того, что я не в состоянии защитить ее в этот момент.

Ноку выпрямляется. Он бросает взгляд на Хлу-ю.

— Вставай, маленький человечек. Установи на место решетку над сливной трубой и поднимись на ноги.

Она спокойно поднимается с земли, хотя на одной щеке у нее ярко — красная полоска, которая наполняет меня гневом. Я взвешиваю преимущества нападения на Ноку сейчас. Сломать его тонкую шею и отшвырнуть его тело в сторону… И что потом? Ждать, пока за мной придут еще охранники с бластерами и электрошокерами?

Нет, я должен дождаться подходящего момента. Даже если это уничтожает меня.

Хлоя

Проходит два дня, прежде чем красная полоска на моей щеке исчезает. За это время я не увидела Ноку. Я полагаю, это бонус, но я чувствую себя неловко. Как будто это затишье перед бурей. Когда он уходил на днях, он был зол, и казалось, что его гнев был направлен больше на меня, чем на большого синего незнакомца.

Джутари. Я повторяю его имя себе под нос. То, как он смотрел на меня… Я крепко обхватываю свои колени. Это было совсем не похоже на то, как Ноку смотрит на меня. Ноку выглядит как… как будто он хочет сломать меня. Джутари смотрит по-другому. Но Ноку также не приходил за мной последние два дня, так что, возможно, я вообще не попадаюсь ему на глаза. Я надеюсь.

Эта надежда быстро угасает на третий день, когда один из охранников сетри проходит мимо, производя подсчет персонала, и в воздухе разносится странная вонь. Я морщу нос, но Ирита выглядит настороженной и напряженной. И другие женщины тоже. Когда охранник останавливается рядом с Ликсист, он хватает ее за одно из щупалец и наполовину втаскивает в камеру. Я потрясена не только жестокостью, которую он проявляет, но и внезапностью этого. Девушка всегда готова позволить охранникам поиграть с ее телом, похожим на гусеницу. Я не знаю, что она сделала, чтобы спровоцировать его.

Ирита издает горлом недовольный звук и ждет, пока они не исчезнут, затем подходит ко мне.

— Хлу-я, сегодня будет плохой день.

— Что? Почему? — Если это плохой день для Ириты, которая воспринимает все с непринужденной улыбкой, я действительно боюсь того, что это может означать для меня.

— Ты чувствуешь этот запах в