— Как я и думал. Ваша магия — это всего лишь очень красивая и реалистичная иллюзия…

С этими словами ректор самоуверенно положил ладонь прямо в огонь, что пожирал стол. В ту же секунду его глаза расширились от ужаса, а изо рта вырвался короткий каркающий крик, полный боли.

Роберт одернул руку, однако огонь уже пополз вверх по ткани его рукава. Кривясь от осознания и ужаса, глупец вскочил со своего места и начал метаться, да только он уже был загнан в пламенную ловушку.

— Ласориан, остановите это! — с раскаянием и горечью взмолил священник. Он сжал кулак, кожа на котором горела. В нос уже ударил характерный запах.

Я не сдержал удовлетворенной улыбки. Однако не стал затягивать с показательной поркой. Потому моргнул вновь, и всё исчезло.

Кабинет был цел. Занавески на месте. Нужный мне документ абсолютно не тронут.

Исчезли все последствия пожара.

Все.

Кроме одного.

Ректор с выпученными глазами смотрел на свою дрожащую руку, которая была абсолютно цела внешне, но болела как при сильнейшем ожоге.

— Как? — только и процедил Гант, подрагивая от осознания.

— А что тебя удивляет, Роберт? — скучающе спросил я, более не прячась даже за уважительным «выканьем».

— Это ведь была иллюзия. Но вы… вы навредили мне. Королевскому подчиненному…

В его голосе нарастала плохо скрываемая ярость. Но она казалась столь незначительной, словно писк крысы, которой ты наступил на хвост.

— Если неразумный ребенок суёт руки в печь, которую ранее растопил его отец, разве стоит винить в его глупости родителя? Ты сам обжёгся, Роберт. Однако в одном ты оказался прав, — я поднялся с кресла и поправил пиджак. — Мой огонь и правда отличается от обычного драконьего пламени. Его ты так просто не потушишь. А залечить ожоги не помогут никакие лекари и целебные мази.

Глава 7.2

Воспитание

Я улыбнулся со всевозможной дипломатичной добродетельностью, словно мы только что мило побеседовали и не более того.

— Надеюсь, ты занимаешь место главы академии, потому что и сам отлично умеешь усваивать уроки. Лучше не злить дракона, когда он предлагает тебе свою помощь.

Роберт смотрел на меня всё с той же злостью, но молчал. Словно пёс, который хочет кинуться, но понимает, что противник сильнее.

Ректор попытался размять руку, надеясь, что боль отступит. Но прикоснулся к коже и сразу болезненно заскрипел. Ощущения были такие же, как если бы он прижал ладонь к ожогу.

Я показательно скривился, зажмурил один глаз и сдержал язвительное «ауч».

— Я ведь говорил, рана весьма натуральная. Будь осторожен и береги руку, — протянул с лживой заботой.

— Какая омерзительная сила, — процедил Гант сквозь зубы.

— Не богохульствуй, Роберт. Всё же ваша святая королева призвала меня, как раз потому что ей нужна моя магия.

Глаза священника расширились от удивления. Ему и правда хватило лишь одного упоминания о «её величестве», чтобы прикусить язык.

— Давай сразу обговорим, что попытки подавать жалобы в замок абсолютно бесполезны и только больше меня разозлят. И вообще, не стоит переходить мне дорогу. Тем более, когда у меня в руках теперь это, — я взял со стола свой экземпляр бумаг, которые подписала Дакота. — Иначе я расскажу милой маленькой леди, какие у вас на неё планы.

Казалось, эти мои слова ранили седого ворона куда больше, чем любой ожог.

— Это саботаж и почти преступление! — гневно каркнул он.

— Уж поверь, я как-нибудь отмоюсь, — с моих губ слетел смешок. Забавно видеть, как жители этого мелкого, молодого мирка пытаются угрожать такому как я.

Ректор сжал в кулак здоровую ладонь. Он с минуту смотрел на меня дерзким взглядом, полным вызова, но… в какой-то момент этот неумелый интриган понял, что мои угрозы вполне реальны. И своей выходкой со стариком он попытался откусить кусок, который не то что не может проглотить, но ещё и вот-вот подавится.

— Я понял вас, господин Рэндолский, — с большим усилием выдавил из себя Роберт, пытаясь надеть маску почтительности, хотя та явно натирала ему лицо. — Простите мне мою оплошность.

«Хороший мальчик», — так и рвалось слететь с губ, но раз уж требуешь от собаки уважения, то и сам не бей её ногами, а хвали за правильное поведение. Потому я улыбнулся уже без ядовитой иронии, кивнул и вернул в свою речь уважительное обращение:

— Рад, что мы решили этот вопрос, ректор Гант. Подскажите, вы поселили Дакоту в нужную комнату, как я и просил?

— Конечно.

Роберт спрятал за спину «обожженную» руку, которая всё ещё подрагивала. Словно пытался сделать вид, что ничего не произошло. Стоит отдать ему должное, он довольно умело держал лицо, если обстоятельства вынуждали.

— Однако должен предупредить, ваш шаг может быть несколько опрометчивым, — продолжил Гант. — У нас тут произошёл инцидент, который может помешать вашим планам. По крайней мере, если вы желали сдружить девочек.

— О, я не собираюсь управлять чувствами и желаниями маленькой леди. Пока что мы с вами лишь создаём условия и декорации. А как в них играть пусть решает наша милая актриса. Получится у неё ужиться с соседкой или нет — неважно. Я смогу вплести в сюжет оба поворота событий.

— Если вы так уверены, то не смею с вами спорить.

Такое поведение Гант нравилось мне куда больше.

Вскоре я вышел из кабинета. Благо наш мелкий конфликт не вызвал ненужного интереса извне. Вероятно, стены Роберта прошиты магией, которая не дала его крику боли достичь ушек прелестных девушек, ведь те о чём-то напряженно говорили.

Дакота стояла у стола секретарши, молодой рыженькой Ифемии, которая явно поступила сюда на службу после академии. Она сполна показывала моей новоиспеченной подчиненной свой стервозный нрав, который утихал, лишь когда мимо проходил мужчина.

— Позвольте спросить, чего это вы так хмурите свои чудесные личики? — произнес я, тихо подойдя ближе.

Явно закипающая Дакота с удивлением посмотрела на меня, словно мышка, к которой подкрался кот. После чего стерла с лица любые оттенки недовольства и постаралась улыбнуться.

— Ничего такого…

— Эта нахалка не понимает, что такое уровни доступа, и почему я не могу рассказать ей ту или иную информацию просто так, — высокомерно фыркнула Ифемия.

Секретарша явно надеялась, что я тут же встану на её сторону. Хотя все эти уровни цензуры раздражали меня больше остальных. Впрочем, без тайн это королевство бы давно рассыпалось, как карточный домик.

— Ох, да ничего мне от вас не надо, — бросила ей Дакота, а после смягчилась в мою сторону: — Простите, Ласориан, я всё