Гектор выпрямился в кресле. Все взгляды обратились на меня.

Тревога хлынула в грудь, и магия откликнулась на неё, вздымаясь. Ленты багряной силы закрутились вокруг моих пальцев, и я с ужасом сжала руки в кулаки на коленях, скрывая свидетельство моей растерянности.

— Кенна, — произнёс Друстан, — я понимаю, ночь была тяжёлой. Но теперь у тебя было время всё обдумать, и мы должны сплотиться. Я могу рассчитывать на твою поддержку?

Тревога взметнулась до паники. На кону была не только моя жизнь — судьба всех шести домов. Десятки тысяч жизней. Я вскочила и принялась метаться по комнате.

— Но ведь Гвенейра уже поддерживает тебя, не так ли? Зачем же тогда нужно моё мнение?

В этой комнате были представлены четыре дома, и Друстан уже имел половину голосов. Лучшее, что я могла сделать, — свести их вничью, поддержав Гектора. Но и на это я не решалась. Всё, что я знала о нём, — лишь пара пугающих слухов.

— Я ещё не принцесса, — сказала Гвенейра. — Я не могу говорить от лица Дома Света, а когда смогу — мы уже будем в самой гуще войны.

— Тогда нужен голос Орианы, — ухватилась я за любую причину, лишь бы решение не свалилось целиком на меня. — Почему бы не попытаться убедить её ещё раз?

— Почему бы тебе не сделать выбор? — рявкнул Друстан, явно теряя терпение. — Тебе дарована колоссальная власть, а вместе с ней — ответственность её использовать. Для тебя честь сидеть на этой встрече, особенно учитывая, откуда ты пришла.

Я дёрнулась. «Откуда я пришла». Жалкая человечка, поднятая из своей жалкой жизни. Наверняка он считал честью и то, что показал мне свой член. Горечь легла тяжело на язык.

— Я уже сказала: хочу доказательств, что ты годишься в правители.

Пламя дрогнуло в его глазах. Он отшвырнул стул и двинулся ко мне, жар его приближения ударил по коже.

— Ты самая…

Каллен возник, между нами, заслоняя меня плечом.

— Ты знаешь её условия.

Друстан вспыхнул ещё сильнее от вмешательства Каллена:

— Я должен устраивать представления, чтобы заслужить корону, которую уже выиграл?

— Если бы «выиграл», она была бы у тебя на голове, — отрезал Каллен с хладнокровной точностью.

— У нас нет времени на это.

— Возможно, у тебя нет. Я уверен, Гектор с радостью даст Кенне всё, что ей нужно. Письменные обязательства, к примеру?

Гектор поморщился — явно не в восторге.

— Разумеется, — сухо сказал принц Пустоты.

— Ты хочешь письменных обязательств? — Друстан глянул на меня через плечо Каллена, изумлённо. — Изложить тебе внешние отношения с фейскими дворами, о которых ты никогда не слышала? Разжевать систему оброков? Я прямо горю желанием выслушать твои проницательные политические мысли в сферах, где у тебя нет опыта.

Я шумно втянула воздух — слова ранили. И ещё больнее было от того, что в них была доля правды.

— Друстан, — предупредил Каллен. — Если ты хочешь её поддержки, тебе придётся вдохновить её поддержать тебя.

Друстан скривился на Каллена:

— О, вдохновения я ей давал предостаточно, уверяю.

Челюсть Каллена напряглась, пальцы скользнули к эфесу меча. Но его реакция ничто по сравнению с яростью, захлестнувшей меня от этих грязных намёков. Кайдо, свернувшийся у меня на шее, по мысленному зову скользнул в ладонь и стал клинком. Я обошла Каллена и выставила острие к горлу Друстaна.

— Я спала с тобой, — сказала я без обиняков. — Вот, произнесла вслух.

Глаза Друстана расширились.

— Я не это имел в виду—

— Спали мы или нет — это не имеет значения сейчас, — я перебила его. — И не имеет значения для того, как ты будешь со мной обращаться. А обращаться будешь с уважением. — Кинжал дрогнул в моей руке. — Для меня всё это ново, и я делаю всё, что могу.

Повисла тяжёлая пауза. Мы смотрели друг на друга. Презрение исчезло с его лица, уступив место чему-то усталому и… печальному?

Нет, подумала я. Он не имеет права скорбеть о том, что сам разрушил.

Он опустил голову.

— Ты права, — сказал он неожиданно. — Прости меня, Кенна.

Ком встал в горле. Это было искренне? И важно ли это? Как ни оценивай его душу, он извинился при свидетелях, а для стратегичного фейри видимость раскаяния порой ценнее самого раскаяния.

Но я была не как прочие фейри. Мне нужно было во что-то верить.

— Спасибо, — сказала я, опуская кинжал. Отступила на шаг — туда, где уже не чувствовался жар его тела.

Друстан глубоко вдохнул.

— Я понимаю твои сомнения, — произнёс он, явно подбирая вежливые слова. — Что бы тебя успокоило?

Глаза Гектора метались между Друстаном, мной и точкой у меня за плечом. Каллен всё ещё стоял позади, и я не понимала, зачем он вступился за меня или почему добивался, чтобы Друстан был со мной мягче. Ведь только на руку Гектору было бы, если бы Друстан меня разозлил.

— Ты знаешь, что мне важно, — голос предал меня, дрогнув, хотя я изо всех сил держалась ровно. — Или должен знать. Мы обсуждали это достаточно.

Он кивнул:

— Люди.

Значит, он понимал.

— Да. Все те, чья жизнь, по твоим словам, станет лучше при твоём правлении. Вот о чём я думаю, а не о твоём оброке.

В его глазах мелькнуло — сожаление?

— Я и правда забочусь о них, Кенна. Это не просто захват власти.

Я уже не знала, верю ли. Губы пересохли; я провела по ним языком — и этот жест зацепил его взгляд.

— Я набросаю тебе обязательства, — сказал он. — Но тебе скоро придётся выбрать, иначе—

Каллен рывком вынул меч — я вздрогнула.

— Кто-то идёт, — бросил он и зашагал к двери. — Ещё кого-то ждём?

— Нет, — в ладонях Друстaна вспыхнул огонь, и когда он стиснул кулаки, в них легли два огненных кинжала. Он метнул в Гектора злой взгляд: — Никто больше не знал об этой встрече.

Гектор поднялся, обнажая свой клинок, Гвенейра вынула из мешочка хрустальную линзу. Я крепче стиснула рукоять Кайдо, ожидая нового бедствия.

Оберег на двери пропускал звуки только внутрь. Послышались шаги в коридоре, шелест откинутого гобелена. Повернулась ручка, дверь распахнулась.

В комнату вошёл фейри в пурпуре. Худой, с острыми, как лезвия, скулами; волосы — такие же ослепительно алые, как у Кариссы, провалившей испытания Иллюзий. Родственник? Оружия на виду не было — но с его типом магии это не значило ничего.

— Лорд Ульрик, — произнесла Гвенейра. — Какая неожиданная… радость. — Но кристалл убирать не спешила.

Ульрик улыбнулся:

— Уберите мечи.