– Мне любопытно, как ты узнал? В чем же я прокололось? Хочу знать, чтоб впредь не совершать подобных ошибок.

– Может быть, в том, что была так потрясающе прекрасна, но при этом холодна, как лед?

Эдриан остановился, не отрывая от меня жадного взгляда.

– Родинка. Родинка между лопаток – как будто капелька шоколада, – зачарованным голосом проговорил он. – Я видел тебя в ту ночь в Башне Хаоса. Обнаженную и прекрасную, как богиня. В ту ночь ты переродилась. Я понял, что ты не могла взяться из ниоткуда. Тебя видели на балу темных с Данте. А потом... Ты обрела темную магию, потом подстроила свою смерть и вернулась. Вернулась, чтобы свести меня с ума.

Я окинула его презрительным взглядом с ног до головы.

– А вы не такой дурак, сударь, коим кажетесь с виду.

– Я сходил с ума, пытаясь представить твое лицо… А потом решил, что ты мне привиделась, темная… Но это была ты. С самого начала это была ты. Я должен был догадаться. Демоны побери, ты даже пришла на свои собственные похороны! Какая женщина могла бы поступить так смело?

Он протянул руку, коснувшись моего подбородка, но я отпрянула.

– Помни, кто перед тобой. Не смей меня касаться.

– Ты была моей. Любила меня. Сходила по мне с ума. Ты мечтала, чтобы я к тебе прикасался…

– В твоих глазах я была жалкой, глупой, толстой дояркой, Эдриан.

– А стала императрицей, Фиона…

– Фиона умерла в пламени пожара, – процедила я. – И ты в жизни своей не сумеешь доказать обратное. Ты стоишь перед императрицей Евой Сальваторе, женой императора Данте Сальваторе. Будь почтителен.

Эдриан мотнул головой.

– После того, как понял, кто ты на самом деле, я думаю о тебе постоянно. Ты была со мной, была моей женой, была в моих руках… Неужели ты сейчас с Данте ради него, а не ради мести мне? Ты с ним, потому что он стал императором, а не я?

Услышав это, я рассмеялась прямо ему в лицо.

– Месть? Эдриан, как же ты много о себе возомнил… Я с Данте не потому, что он император и не ради какой-то мелочной мести. А потому, что быть рядом с этим человеком – величайшее счастье в моей жизни. Даже если бы императором стал ты, я бы ни за что за тебя не вышла. Понадобилось – я поехала за ним на границу с Лиманом, или в ссылку, или спустилась бы в самое пекло за ним, за моим темным! А ты – ты просто никто. Мстят тем, к кому неравнодушны, а мне… мне искренне наплевать на тебя Эдриан. Иди своей дорогой и живи свою жизнь. Я забуду о тебе сразу же, как только ты скроешься с моих глаз долой.

Я видела, как мертвеет его красивое лицо по мере того, как я говорила.

– Не могу, – хрипло проговорил он, пожирая меня глазами. – Я мечтаю о вас каждую секунду своей жизни. Фиона, Ева, моя темная королева… Я люблю вас, Ваше Величество.

С этими словами Эдриан склонился ко мне с высоты своего роста, заключил в крепкие объятия и поцеловал.

У меня не было ни единого шанса на сопротивление – он впился губами в мои губы, не давая мне отстраниться, не давая мне дышать.

Но, каким бы сильным и неистовым не был его порыв, я не ощутила ни капли ответного чувства.

Только холодное, яростное бешенство.

Призвав на помощь темную силу, которую питал мой фамильяр, я смогла отстраниться.

И тут же почувствовала, что на нас смотрят.

Это был Данте в черном походном мундире и без короны.

Он видел этот поцелуй!

Мой муж все видел.

Такой банальный и пошлый поворот…

Но я не ощутила ни капли страха и сомнения.

Муж знал, что я люблю его, он доверял мне так же безгранично, как и я доверяла ему.

Темно-синий глаз Данте сверкнул, как будто вспышка молнии пронзила грозовое небо.

Он смотрел не на меня. А на своего брата.

Он знал, что Эдриан сделал это насильно, без моей воли.

И хотя это был напряженный миг, но я в тот момент я ощутила бешеный прилив любви к Данте за то, что он ни на секунду не усомнился во мне.

По красивому лицу Данте, пересеченному черной полоской наглазника, мелькнула хищная злобная тень.

– Глупый Эдриан, мой безумный брат, – процедил он охрипшим голосом. – Я же тебя сейчас убивать буду…

Но Эдриан, опьяненный поцелуем, ухмыльнулся с не меньшей угрозой.

– Что ж, попробуй, брат мой. Я не жалею о том, что сделал. До последней секунды своей жизни я буду помнить вкус ее губ и жар ее тела.

С этими словами он со звоном вытащил меч из ножен, и он вспыхнул алой магией в его руке.

– Что? Нет, разумеется, – Данте усмехнулся еще шире, и это было откровенно издевательски. – Я не собираюсь с тобой драться.

В этот момент раздался рог, и к развалинам замка выехала целая кавалькада черных мощных всадников – Дикая Охота. Они нас со всех сторон, образовав могучий круг.

– Да вот, решили встретить тебя из Мидвич-Эст, любимая… – проговорил Данте, подошел ко мне и по-хозяйски положил руку мне на талию. – А то что-то на душе неспокойно было. Уж больно мне это место не нравится.

И его взгляд скользнул по развалинам старого замка.

– Мой император… – чуть улыбнулась я. – Вы, как всегда, вовремя.

Поймав полный непередаваемых чувств взгляд Эдриана, я отвернулась, чтобы уже больше никогда не смотреть на него, больше никогда его не видеть.

Он вместе со своими светлыми дружинниками, которые подоспели к своему командиру, сопротивлялся отважно и яростно, но Дикая Охота взяла численным преимуществом.

У Эдриана отобрали его алый меч, связали ему руки и подвели к Данте.

Выглядел он, ну прямо плененный богатырь с картины известного художника из моего старого мира.

– Самое время меня казнить меня, не так ли, братишка? – ухмыльнулся Алый.

– Боги, Эдриан, я же не такой идиот, чтобы лишать империю такого сильного и отчаянного воина, как ты, – поморщился Данте. – Вместе со своей Светлой Дружиной ты отправишься к западной границе, и будешь командовать возведением щита от чумных, как я приказывал тебе ранее. С этих пор я назначаю тебя