Ален опустился на корточки напротив меня. Теперь наши лица были на одном уровне. Близко. Слишком близко. Я видела крапинки золота в его карих глазах и длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка.

— Как ты это сделала? — спросил он тихо, без привычной издевки.

— Что именно? Не умерла от запаха твоих духов?

— Шар, Вуд. Тот вираж на втором кольце. Я пытался повторить его три часа. Это невозможно. Инерция должна была выкинуть шар с траектории. Центробежная сила разорвала бы поток.

Я смотрела на него и не верила своим ушам. Герцогский сынок, элита, золотой мальчик... три часа пытался повторить мой трюк? И пришел спросить, как это работает?

Во мне проснулся педагог (или, скорее, инструктор по вождению).

— Дай сюда руку, — скомандовала я.

Он замешкался, брезгливо глядя на мои пальцы с зелеными пятнами.

— Боишься запачкаться, Ваша Светлость? — усмехнулась я. — Магия не передается через грязь.

Ален поджал губы и протянул мне ладонь. Его кожа была горячей и сухой, моя — прохладной и шершавой.

Я перевернула его ладонь и начала рисовать пальцем линии прямо на его коже.

— Смотри. Вот кольцо. Вот шар. Ты ведешь его вот так, — я провела прямую линию. — Ты борешься с инерцией, гасишь скорость, чтобы вписаться. Ты тратишь кучу силы на торможение.

Он кивнул, внимательно следя за моим пальцем.

— А я делаю вот так, — я нарисовала дугу. — Я не гашу скорость. Я захожу шире. Я использую инерцию шара, чтобы его занесло в кольцо. Я толкаю его не вперед, а вбок, в центр поворота. Это называется апекс.

Ален нахмурился.

— Апекс... Но тогда шар потеряет стабильность.

— Плевать на стабильность! — прошептала я с жаром. — Стабильность — это для стоячих камней. В движении главное — баланс сил. Вектор тяги плюс центробежная сила. Ты пытаешься контролировать шар, зажимая его в тиски своей воли. А я позволяю ему лететь, просто слегка корректируя курс. Понимаешь? Не насилуй магию, Ален. Танцуй с ней.

Я подняла глаза и осеклась.

Ален смотрел не на свою ладонь. Он смотрел на меня. В его взгляде было что-то странное. Удивление? Осознание?

Мы сидели на полу в пыльном проходе, окруженные древними книгами. Я держала его руку в своей. Между нами было полметра тишины и странного, электрического напряжения, от которого у меня по спине побежали мурашки.

Он вдруг перехватил мою руку. Сжал мои пальцы — грязные, с обломанными ногтями — в своей идеальной аристократической ладони.

— Вектор тяги... — медленно произнес он, словно пробуя слова на вкус. — Ты говоришь о магии как о механике. Откуда ты это знаешь, Вуд? Дочь аптекаря не может знать таких вещей.

Сердце пропустило удар.

— Я много читаю, — я кивнула на книгу Ньютониуса. — И у меня богатая фантазия.

— Фантазия... — он задумчиво провел большим пальцем по моей костяшке. От этого прикосновения меня бросило в жар, хотя моя магия — лед.

— Адепты! — скрипучий голос библиотекаря разбил момент вдребезги. Старик стоял в начале прохода с фонарем. — Библиотека закрывается! И прекратите шептаться по углам, здесь храм знаний, а не сеновал!

Ален резко отпустил мою руку и выпрямился, мгновенно надевая маску холодного высокомерия. Я тоже вскочила, пряча книгу за спину.

— Мы обсуждали учебный материал, — бросил он библиотекарю ледяным тоном.

— Ага, я вижу, — проворчал старик. — Вон отсюда оба.

Мы вышли в коридор. Прохладный ночной воздух ударил в лицо, остужая щеки.

— Что ж, — сказал Ален, не глядя на меня. — Твоя теория... любопытна. Хотя и абсурдна.

— Попробуй завтра на практике, Спичка, — улыбнулась я. — Только не забудь: не зажимай его. Дай шару свободу.

Он наконец посмотрел на меня. В его карих глазах больше не было того глухого отторжения. Там был интерес. Опасный интерес хищника, который встретил достойную добычу.

— Не думай, что это что-то меняет, Вуд, — тихо сказал он. — Ты все еще выскочка без роду и племени. И ты все еще воняешь удобрениями.

— А ты все еще сноб, который не умеет дрифтовать, — я пожала плечами. — Спокойной ночи, Ваша Светлость.

Я развернулась и пошла к общежитию, чувствуя, как горят кончики пальцев, которых он касался.

Ален Ролдэн не был дураком. И это делало игру намного опаснее. Но и намного интереснее.

Глава 8. Тепличные условия

Кира

За эти дни я усвоила один важный урок: если хочешь, чтобы тебя перестали считать грязью, перестань выглядеть как грязь.

Моя гордость гонщицы взбунтовалась. Я привыкла к комбинезону в масле, но это была моя грязь, рабочая, чемпионская. А здесь я ходила как оборванка. Денег на прачечную или новые вещи у меня не было, поэтому пришлось осваивать то, что местные леди впитывали с молоком матери — бытовую магию.

Я подошла к этому вопросу так же, как к настройке подвески: системно и жестко.

— Тергео, — скомандовала я, направив палочку на пятно от травяного сока на рукаве.

В первый раз чуть не превратила рукав в ледяную крошку. Ткань мгновенно затвердела и хрустнула, покрывшись инеем. — Спокойнее, Кира. Это не криогенная камера. Это полировка. Нежно. Убери холод, оставь только поток воздуха.

Со второй попытки пятно исчезло, оставив ткань чистой, хоть и слегка прохладной на ощупь. Я усмехнулась.

— Ага! Значит, грязь — это просто лишние частицы, которые нужно отделить от основы. Физика, детка!

С волосами было сложнее. Моя серебристая грива жила своей жизнью, путаясь от любого ветерка. Ходить с "вороньим гнездом" мне надоело. Да и хотелось как-никак выглядеть женственно, ухоженно.

Я нашла в библиотеке (в том же разделе для чайников) заклинание Нексус Капилли. "Сплетение волос". Встала перед зеркалом. Представила идеальную аэродинамическую форму. Никаких торчащих вихров, создающих сопротивление. Всё должно быть гладко, обтекаемо.

— Нексус!

Пряди сами собой поднялись в воздух, словно живые змеи. Это было жутковато, но эффективно. Я дирижировала палочкой, заставляя их сплетаться в тугую, сложную косу вокруг головы — прическу, которую руками я бы делала час, магия собрала за десять секунд.

— Неплохо, — оценила я свое отражение. Серебристая корона из волос, чистая мантия, дерзкий разрез на юбке. Я выглядела почти как человек. Почти как аристократка, если не смотреть на дешевую ткань.

Довольная собой, я отправилась на смену в