Выбираю столик и ставлю поднос. Сажусь спиной ко всем, сама не уверена, что так надо, но сажусь.

— К тебе можно? — опять Сергей. Ходит за мной по пятам. Вчера не добился результата, видимо. — Нет, прости, я люблю завтракать одна, — говорю и запиваю свои слова водой. — Просто мест почти свободных нет.

Молчу и не обращаю внимания на то, что он там бубнит. Встану и уйду, если попробует сесть. Ой! Я же письмо забыла прочитать, которое мне вчера подкинули. А вдруг там что-то такое, на что он рассчитывает? Аппетит пропадает. Кое-как доедаю, выпиваю половину чашки кофе и встаю. На часах девять двадцать шесть. Иду на выход. Куда делся Сергей, понятия не имею, в столовой я его не вижу, как и остальных из группы.

Ильи не видно. Странно. Вот чувствовала, что есть какое-то препятствие. Откуда? Почему?

Пойду пройдусь до бассейна, не сидеть же в ожидании. Телефон есть, если что.

Спускаюсь на минус первый на лифте. Как только открываются двери, сразу сталкиваюсь с Ильёй. Стоит с мокрой головой в махровом халате.

— Ева! У тебя поменялись планы? Доброе утро! — Какие планы? Привет! — удивлённо спрашиваю я. Сегодня он намного лучше выглядит. Не моложе ли он меня, вообще? Ну, если на пару годков. — Я получил вчера вечером конвертик с запиской, что тебе надо срочно уехать на полдня, и нашего разговора не состоится. — Я ничего тебе не писала. Наоборот, я пошла тебя искать, и, как видишь, правильно сделала. — Аааа, — произносит Илья, — одевайся на прогулку, я буду ждать тебя у ресепшена через двадцать минут, годится? Сегодня минус пять градусов. — Договорились. А ты позавтракал? — Не беспокойся.

Бегу к себе. Где этот чёртов конверт? Нигде его нет. Всё перерыла, перевернула — нигде нет. Помню, что оставила его на тумбочке. Что за чертовщина? Кто заходит ко мне в номер в моё отсутствие? Да кто угодно. Проверяю вещи — всё на месте.

Быстро одеваюсь потеплее, накидываю пуховик и выхожу. Опаздываю, потому что пятнадцать минут искала конверт и вспоминала вчерашний вечер.

Илья стоит у ресепшена, готовый для прогулки. — У нас есть маршрут? — спрашиваю его, когда мы выходим из дверей. — Поехали в Звенигород, это недалеко, там погуляем. Ты не против? — Отлично всё.

К нам подъезжает такси, и Илья открывает мне дверь авто.

ГЛАВА 6. Драматический театр

ГЛАВА 6. Драматический театр

Снег сыплется со страшной силой. По-хорошему, никуда бы ехать не надо, но дороги, вроде, чистят — уже попалась пара тракторов. Да и потом, я не одна, а с мужчиной.

В машине тепло и чисто. Играет инструментальная музыка, а за окном ёлки в белоснежном наряде. Что может быть красивее новогодней поры, особенно когда есть хоть самая малюсенькая, хоть сто раз призрачная надежда на чудо.

— Ты знаешь, что тебя пытались у меня перекупить? — пусть знает, так легче и спокойнее. Зачем мне тайны на пустом месте? — Цена? — поднимает брови Илья. — Я отвергла, не спросив цену, — вздыхаю. — Просчиталась? — Сумасшедшая Валентина? — Она самая, — киваю я. — Это призрак из прошлого?

Он смеётся. — Если и говорить о прошлом, то не о Валентине точно. — Она сказала, что делает это из-за какой-то подруги.

Не то чтобы я её сдаю, эту Валентину, я просто говорю, как есть, и не считаю её поведение порядочным. Но этим я, естественно, Илье голову не морочу.

— Остановите вот здесь, в центре, — просит он таксиста. — Тут же есть известный монастырь, может, туда? — зачем-то спрашиваю я. — Прости, но туда не хочется. Давай погуляем, посидим где-нибудь. Тут особо негде ни гулять, ни сидеть, но нам какая разница? — Конечно, мы же работу работаем.

Снег подуспокоился, почти перестал даже. Ветра нет. Кругом магазинчики, ёлки, какой-то Культурный центр пятиэтажный или клуб имени Любови Орловой. И статуя.

— Орлова, что, из Звенигорода была? — интересуюсь.

Он берёт телефон в руку, что-то печатает и смотрит. — Да, представь себе, дорогая Ева! Она родилась 29 января 1902 года в Звенигороде. Наш Чарли Чаплин. — Нет, не подходит. Разные совсем. — Их одинаково любили, и кого больше — ещё неизвестно. А кто там что сделал для киноискусства — второй вопрос. — Ну, тогда можно Чайковского сравнить с Бельмондо, — решаю я. — Я бы не советовал, — улыбается.

Идём какое-то время, смотрим по сторонам. Всё новогоднее, шумное, светящееся. В некоторых окнах домов тоже ёлки стоят — там, где есть дети, наверное. Из-за снегопада везде горит свет, фонарики. Здорово.

— Рассказывай давай про развод, самое время, — я его немного тороплю, потому что он, как я посмотрю, вообще не собирается трогать эту тему. — Могу сказать одним словом — разлюбил. Всё погасло, и наступила тишина, — лицо застывает в гримасе досады. — Нет, надо подробнее. Как её звали? — Женя. — Ой! Моего мужа тоже звали Евгений. Как ты с ней познакомился? — На свадьбе друга. — На свадьбах чего только не случается. Драки, например. — Причём тут драки? Я просто с ней познакомился там, а потом начали встречаться, как все нормальные люди. — Она занималась искусством? — Нет, юриспруденцией. — Фи!

— Пошли в кафе! Вон там через дорогу, — показывает головой, берёт меня под руку, и мы идём по «зебре», которую уже почти не видно под снегом.

— Что тебе в ней нравилось? Ну, что её отличало от других девушек? — Папаша был очень богатым, это меня возбуждало. Настоящий миллионер из Форбса. — Ты серьёзно будешь относиться к заданию или будешь дурака валять?

Заходим в небольшое помещение, где нет ни одного свободного столика. — Мне здесь не нравится. Шумно и тесно. — Но Ева! Это единственное место, где можно выпить приличный чай. Я буду рассказывать — обещаю!

Раз просит, соглашусь. Я такие переполненные места терпеть не могу — со взмыленными официантами.

Заказываем чайник зелёного чая.

— После знакомства она постепенно влюбила меня в себя. Изысканная такая,