Это странно, что я испытываю странное чувство ревности? Что за чертовщина? Имею в виду, что он поцеловал меня, так что это не так уж и необычно. И это был мой первый поцелуй. Я поджимаю под себя ноги, гадая, не там ли он был. Черт возьми, насколько я знаю, у Авеля совсем другая жизнь. На самом деле я ничего о нем не знаю. У него могла бы быть жена с парой детей, если уж на то пошло.

У меня внутри все переворачивается при мысли о том, что он принадлежит кому-то другому. Вскакиваю, проверяя, как там котенок, который все еще дремлет. Беру с изножья кровати плед и подтягиваю его к дивану, чтобы лечь.

Два поцелуя! Два поцелуя, а я ничего о нем не знаю. Поворачиваюсь спиной к комнате и пытаюсь уснуть.

— Ах! — вскрикиваю, когда меня поднимают с дивана. — Что ты делаешь?

— Я говорил тебе о кровати. — Он усаживает меня на нее.

Смотрю на его обнаженную грудь. На которой больше, чем несколько шрамов. Мои пальцы так и чешутся прикоснуться к нему.

— Ну, ты мне не начальник. — Вот так. Я сказала ему. Начинаю вставать, но он кладет руку мне на плечо.

— Останься.

В его тоне звучит холодная решительность, которая заставляет меня застыть на месте. Полагаю, в этом и был весь смысл. Кажется, впервые чувствую настоящую тревогу. Смотрю в темные глаза Авеля, понимая, что этот мужчина, вероятно, способен на такое, с чем мой разум никогда бы не справился.

Отодвигаюсь, пока не оказываюсь на другой стороне кровати. Снова ложусь, но уже спиной к нему. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не оглянуться через плечо и не посмотреть, что он делает. Я не слышала, как он вышел из ванной, так что неизвестно, стоит ли он все еще по другую сторону кровати.

Крепко зажмуриваю глаза, пытаясь взять себя в руки. Если я сейчас засну, знаю, что мне приснится кошмар. Они больше не беспокоят меня так сильно. К ним привыкаешь, но я не хочу снова просыпаться с криком.

Когда кровать прогибается с другой стороны, у меня перехватывает дыхание. Я вздрагиваю, когда комната погружается в темноту. Ненавижу темноту. Отчасти потому, что я легче переношу ночные кошмары, зная, что если, открываю глаза, горит свет, значит, это был всего лишь сон. В темноте это не так-то просто расшифровать.

— Энджел, — шепчет Авель мое имя. То, что он здесь, — слабое утешение. Думаю, монстры, которые бродят по ночам, испугались бы Авеля. — Энджел, — повторяет он, но я не отвечаю. Секунду спустя чья-то рука обнимает меня. Грудь Авеля прижимается к моей спине. — Я тебя не напугал? — не уверена, как ответить на этот вопрос. — Я знаю, что ты не спишь. — Теплое дыхание Авеля щекочет кожу на моей шее, вызывая мурашки по коже. Он так чертовски близко. — Дыши. — Его большая рука прижимается к моему животу. Я выдыхаю. — Хорошая девочка.

— Не говори мне этого, — огрызаюсь я. Несколько часов назад я наслаждалась этим, но сейчас это меня только расстраивает.

— Потому что я тебе не начальник?

— Ты мне не начальник, — уточняю я.

— Ну вот. — По какой-то причине, эти три слова заставляют меня расслабиться в его присутствии.

— Я не люблю темноту, и мне было все равно, как ты со мной разговаривал, — признаюсь я. В темноте легче говорить. Я не чувствую себя такой застенчивой. — Когда ты приказал мне остаться.

— Приказал? —

Я отрицательно качаю головой.

— Ты был таким холодным, — шепчу я.

Он надолго замолкает, и я начинаю сомневаться, собирается ли он отвечать.

— Я не холоден с тобой. — Он проводит носом по моей шее. — Я просто хотел, чтобы ты была в моей постели.

Уязвимость в его словах превращает меня в кашу. Мне приходится напомнить себе, что это не какой-то любовный роман. Но было и кое-что еще. Тот первый поцелуй заставил меня перестать кричать, но второй был совсем другим. Даже сейчас он крепко прижимает меня к себе. Я бы никогда не подумала, что он любит обниматься.

— Ты поцеловал меня, — говорю я, окутанная тьмой.

— Поцеловал.

— Это был мой первый поцелуй. — Авель прижимает меня к себе чуть крепче. — Это кое-что значит для меня. Чтобы ты знал.

— Для меня это тоже кое-что значит. — Это вызывает у меня улыбку. — Хочешь, я включу для тебя свет?

— Нет. — Облизываю губы. — Сегодня вечером ты не ходил... — чувствую напряжение Авеля. Все его тело напрягается позади меня. — О, боже мой! — шиплю я, пытаясь увернуться от него, но у меня ничего не получается.

— Не сопротивляйся мне, Энджел. — Его тон грубый. Почти рычание. Я продолжаю извиваться, пытаясь вырваться. Это глупо. Этот мужчина может легко отшвырнуть меня через всю комнату. Я не буду бороться за него. — Энджел! — Авель притягивает меня к себе. Следующее, что осознаю, — это то, что я лежу под ним, мои руки подняты над головой, а бедра широко разведены, чтобы освободить место для его широкого тела. — Не сопротивляйся мне, — повторяет он. — Я уже на пределе.

На этом я останавливаюсь. Мне требуется всего полсекунды, чтобы осознать, что его твердый член прижимается к моему лону. Мои руки все еще подняты над головой. По телу, должно быть, пробегает страх. Черт возьми, я бы предпочла, чтобы это был страх, а не чистое, страстное желание, которое охватывает меня. Он может быть женат!

— Авель? — его имя произносится с придыханием. Думаю, это прозвучало бы сексуально. Может быть.

— Трахни меня, — рычит он, прежде чем его рот накрывает мой.

Я ахаю от удивления, приоткрывая губы. Авель скользит языком прямо мне в рот. Это не медленно и не сладко. Нет, Авель пожирает меня. Его язык двигается по кругу, пытаясь ощутить мой вкус целиком. Я не могу удержаться и начинаю целовать его в ответ.

Когда мой язык касается языка Авеля, он издает почти гортанный, глубокий рык. Чувствую это всем своим телом.

— Энджел. — Он отрывает свой рот от моего.

— Что? — хнычу я.

— Это уже слишком. Ты трёшься о мой член, и я собираюсь сорвать с тебя эти сексуальные шорты и погрузить язык в твое влагалище, чтобы узнать, такая ли ты сладкая на вкус, как твои губы. — Его слова усиливают боль, возникшую у меня между бедер.

Перестаю раскачиваться. Я терлась о него.

— Я не знала, что я... — замолкаю. Даже в темноте не могу произнести «член». Это глупо, но я не