Визгливо восклицаю:

- Ты у любовницы был, да? – и больше не могу остановиться, - Ну, тогда возвращайся к ней обратно! Вали к чёртовой матери! У неё ночуй. Зачем ко мне явился?

Муж подходит ко мне вплотную, не отводя потемневших блестящих глаз. Его чуть шершавые пальцы скользят по моей щеке, затем опускаются ниже — к шее, к ключицам. Он властно сжимает мою грудь через тонкую ткань футболки, большим пальцем обводит затвердевший сосок. Его прикосновения грубоваты, но в них столько силы и уверенности, что я не решаюсь оттолкнуть его. Только пытаюсь отвернуться, не представляя, как ещё можно избавиться от напряжения.

Но Егор не дает мне ни шанса.

Его ладонь ложится на мой затылок. Он притягивает меня к себе рывком так близко, что его губы почти касаются моих. Я ощущаю его дыхание — горячее, сбивчивое. И невольно приоткрываю рот навстречу.

Но Егор, внезапно сменив направление, прижимает моё лицо к своему плечу. Держит властно, по-хозяйски. И я утопаю в запахе мужчины, диком, агрессивном.

Его губы медленно скользят по моему уху, вызывая мурашки на шее и плечах.

- Послушай, Настя. Больше… никогда… не указывай мне… как я должен себя вести… - Пауза. Его дыхание жаркое и прерывистое, шёпот низкий и хриплый, полный уверенной, стальной угрозы, - Поняла?

Он всегда был привлекателен – сильный, с грубоватыми чертами лица, с лёгкой небрежностью в движениях, которая сводила меня с ума. Но сейчас…

Это ужасно, отчаянно стыдно, но Егор мне кажется сейчас невероятно притягательным. Брутальным до невозможности. Его мужская харизма, обычно скрытая под пеленой сдержанности и приветливой иронии, вырвалась наружу, обнажилась.

Широкие плечи кажутся необъятными, напряжённые мышцы рук рельефно выпирают под тканью водолазки. Черты лица заострились, огрубели. Сейчас он буквально источает невероятную, животную притягательность и силу. Дерзкую, мужскую. Ту, что не только пугает, но и возбуждает. Непривычная резкость мужа заводит меня как никогда. Против воли внизу живота разливается жар, а между ног становится влажно. В моём теле зарождается нечто тёмное, первобытное. То, что заставляет меня отозваться на его сигналы.

Хочу…

- Ты слышишь меня? – он чуть сильнее сжимает мою шею.

В горле пересохло, и я с трудом выдавливаю:

- А то что?

И тут же понимаю, что мой наглый выпад - это не противостояние. Мой шёпот звучит не как сопротивление, скорее, как приглашение к тому, что нам обоим необходимо прямо сейчас, к неизбежному взрыву.

Егор чувствует меня, мою дрожь не от страха. Я тянусь к нему навстречу: хочу почувствовать его глубже, ближе. Хочу раствориться в нём до последней капли.

И он целует меня жадно, резко, горячо. Я моментально забываю обо всём: о слезах, обиде, другой женщине, страхе одиночества… Отвечаю с такой же страстью, кусаю его губы, отталкиваю, прижимаю, снова отталкиваю. Злость и невыносимое желание смешались во мне в пульсирующий комок.

Рука на моей шее слегка ослабляет захват. Лишь для того, чтобы вместе с другой рукой властно развернуть меня. Егор прижимает меня спиной к себе, грудью к стене в прихожей. Наваливается всей своей тяжестью, пьяной и неукротимой. Одна его рука обхватывает талию, сковывая, другая сжимает волосы, запрокидывая голову. Его частое, прерывистое дыхание обжигает лицо. Его губы грубо впиваются в мою шею, его руки исследуют тело не с лаской, а с требованием, по праву самца.

- Хочешь меня…

- Нет...

Он стягивает с меня футболку, сдвигает в сторону влажный перешеек трусиков, Я пытаюсь прикрыть лобок рукой, но Егор отбрасывает её и проникает в меня двумя пальцами. Моё тело тотчас откликается. Оно охвачено странным, стыдным, неистовым возбуждением.

- Ммммм…

Я зажмуриваюсь, стискиваю губы, пытаясь сдержать стоны, но не выходит, это только сильнее усиливает ощущения. И я погружаюсь в водоворот острых вспышек удовольствия. Мир сужается до стены в прихожей, до тяжёлого дыхания, до рук и губ Егора, диктующих мне свою волю, до дикого огня, пожирающего изнутри.

- Да? - хрипло и требовательно.

Протест разума тонет в густом тумане неконтролируемой эйфории.

- Да…

— Ты моя, ясно? — шепчет он мне на ухо, я киваю в ответ.

И сдаюсь ему полностью. Потому что это сильнее меня.

Он входит в меня резко и глубоко. Без церемоний срывается в жёсткий трах. Что-то шепчет мне на ухо низким голосом – я больше не различаю слов, только интонацию, страстную и горячую.

Глава 9

Мой слух отключился, глаза закрыты. Егор врезается в меня жёстко, быстро, ярко. Тело сосредоточено только на его мощных движениях. На его горячем прерывистом дыхании в нескольких сантиметрах от моего уха. На наших жарких стонах, шлепках тел, наслаждении, сметающем остатки здравого смысла.

Напряжение, похожее на сладкую боль, растёт с каждой секундой. Мне трудно дышать…

- Давай, - слышу хриплое сквозь шум в ушах.

Ощущения обостряются до предела. Жадно хватаю ртом воздух, распахиваю глаза и судорожно выгибаюсь, с ног до головы, переполняясь пульсирующим крышесносным удовольствием.

Тихий протяжный стон мне на ухо, и Егор придавливает меня телом к стене, уткнувшись в основание шеи и тяжело дыша. Несколько секунд стою, прижавшись лбом к прохладной стене и медитируя в остатках ощущений и частом, оглушительном стуке сердца. Внутри — странная пустота, смешанная с отголосками затихающего возбуждения. Когда дыхание становится ровным, муж ослабляет объятия. Я медленно разворачиваюсь, смотрю Егору в глаза. В них пылает тот же огонь, но уже немного приглушённый, усталый. Он улыбается — самодовольно, чуть вызывающе.

- Только тебя хочу, - нетрезво шепчет.

Его рука тянется к моему лицу, но я резко уворачиваюсь.

- Конечно. Ты же пьяный…

С каждой секундой всё больше прихожу в себя и теперь откровенно жалею о том, что поддалась. Лицо пылает от стыда.

Толкаю Егора ладонями в грудь:

- Отвали. Не хочу тебя видеть.

Муж поднимает руки, словно признавая поражение, и отступает на шаг.

Хищно прищурившись, усмехается:

- А может, давай ещё?

Размахиваюсь и со всей силы отвешиваю ему звонкую пощёчину.

Его голова чуть откидывается назад, но муж не сердится, не удивляется.

— Нормально лайкнула, - ухмыляется шире, рассматривая меня сверху, как странную зверушку.

Снисходительно посмеиваясь, он разворачивается и вразвалочку, небрежной, расслабленной походкой сваливает по коридору. Растерянно смотрю на то, как он скрывается за дверью нашей спальни. Остаюсь одна с горящими щеками и дрожью в