Я слабо улыбнулась. Если судить по тому, как загорелись глаза Асатиани – он точно дождётся рождения этого ребёнка.

Ребёнок. Мой. Тот самый, который сейчас казался гораздо более осязаемым и реальным, чем когда я бегала по друзьям и знакомым, выпрашивая деньги в долг, пока мой муж развлекался на курортах.

– Я готова, – повторила так, что у меня самой в этом не осталось ни единого сомнения. – Свяжитесь с клиникой, пусть назначают все необходимые анализы и процедуры.

Давид выдохнул с такой силой, что показалось, будто помещение заполнил гул, идущий из его грудной клетки. Я физически почувствовала облегчение, которое он испытывал и даже не пытался скрыть.

– Ты ни о чём не пожалеешь, Карина, – сказал Асатиани, вытащив из кармана телефон.

И мне оставалось лишь надеяться на то, что эти слова сбудутся.

Рассказать о сделанном выборе я решила только Дашке. Валентина, несмотря на то, что была на моей стороне, пока стопроцентного доверия у меня не вызывала. Да и не нужно было мне излишнее распространение в настолько щепетильном деле. Чем меньше людей погружено в процесс, тем лучше.

Миновало два дня с момента, когда я начала предпринимать свои первые шаги в вопросе ЭКО. Со мной постоянно были на связи компетентные на миллион процентов люди, которые создавали впечатление – не успела я подумать, как они уже мне ответили на все мои вопросы.

С Тимом я общалась мало, но старательно играла свою роль, в которую даже в каком-то роде втянулась. И когда мы с Дашей съездили на тот самый шоппинг, на который меня направила твёрдой рукой подруга, я стала ощущать себя так, будто у меня прорезались крылья.

Страшное предательство мужа уже не воспринималось мною как катастрофа, после которой моя жизнь будет разрушена. Я смогу перешагнуть через все горести, выстоять и стать еще сильнее. Да, не без помощи, но разве в этом и не заключается великая способность человечества стоять друг за друга горой?

– Оу… – сказала я, когда мы с Дашей зашли в прихожую, таща из магазина пакеты, в которых лежали новехонькие вещи.

Модные и недешевые, купить которые я бы себе не позволила в любой другой ситуации.

И когда оказалось, что в мое отсутствие Соловков вернулся домой, и не просто вернулся, но притащил с собой чуть ли не корзину роз, которые дожидались меня на кухне, мне оставалось лишь очень сильно удивляться данному событию.

– Кариша… – вышел он из спальни, когда услышал, что я пришла в сопровождении подруги.

Взгляд Тима остановился на покупках, стал недовольным, но муж быстро взял себя в руки и, шагнув ко мне, чмокнул в щеку.

– Развлекаешься, пока муж пашет? – пошутил он в своей излюбленной манере – грубоватой, но привычной.

И я ощутила всем телом – Дашка разозлилась настолько, что готова порвать Соловкова в клочья.

Я обернулась к ней и показала незаметно – не нужно. Справлюсь сама.

– Да, развлекаюсь, – закивала, счастливо улыбаясь. – И вообще решила, что раз ты взял все обязанности по содержанию семьи на себя, то мне грешно не уделить себе и своему внешнему виду побольше времени.

Противясь самой себе, я обвила шею благоверного руками и, крепко его поцеловав, восхитилась не без театральности:

– Не думаю, что мои копеюшки так уж влияют на семейный бюджет, поэтому стану тратить их на себя. Спасибо, любимый! Ты у меня такой щедрый! – добавила к сказанному и, потянув за руку ошеломлённую Дашу, сказала: – Мы идём примерять покупки! Не подглядывай!

Как только и я, и подруга, оказались в спальне, я не удержалась на ногах. Просто подошла к кровати и, уронив на пол пакеты, рухнула на неё. Закрыла лицо руками и стала беззвучно и судорожно то ли ржать, то ли рыдать. То ли всё вместе.

– Ну ты даёшь, мать! – прошептала Дарья.

Присев рядом, она потрепала меня по плечу. Я посмотрела на подругу взглядом, который буквально кричал: «Долго так не выдержу».

С другой стороны, надо было видеть выражение лица Соловкова, которое я успела заметить перед тем, как удалиться. Муж ожидал чего угодно, но только не подобных выходок.

Какое-то время мы посидели в молчании. Судя по звукам, доносящимся из квартиры, Тимофей орудовал на кухне. Чем там занимался, я не знала, да честно говоря, особо меня это и не интересовало.

– Ладно, давай хоть покупки разберём, – вздохнула я.

И едва сдержалась, чтобы не присовокупить к сказанному, что мне теперь понадобятся все силы на то, что ждёт меня при общении с мужем. Но озадачивать этим Дашку я не стала – она и без того за меня переживала очень сильно.

Дарья ушла, а мы с Соловковым остались одни. Муж смотрел на меня заискивающе – наверняка собирался или заговорить о том, как отвратительно общался со мной в тот момент, когда я соврала, что хочу к нему прилететь. Или же просто решил поиграть в добренького супруга, чтобы я обо всём забыла сама по себе.

– Ты очень красивая, – сказал Тим, входя в спальню, где я сидела в кресле, поджав под себя ноги, и смотрела на ноутбуке видео-ролик.

Выглядела при этом совершенно обычно, так что «комплимент» мужа меня озадачил.

– Да вроде обычная, – пожала я плечами.

Подойдя, Соловков забрал у меня ноутбук и отставил в сторону. Потащил меня за руку на себя, понуждая встать, а когда я невольно поднялась из кресла, плюхнулся на него и усадил меня себе на колени.

Неужели эти непрошеные ласки – попытка сказать, что он был неправ? Или всё гораздо более прозаично, и он так намекает на ужин, который я сегодня не приготовила?

– Кариш… прости меня за то, что говорил с тобой плохо, – попросил Тим.

А вот это уже интересно. И можно немного поразвлечься.

– Говорил со мной плохо? – вскинула я бровь. – Когда сказал, что убьешь, если я к тебе прилечу?

Соловков изобразил раскаяние на лице. Искренности в нем не было ни на грамм, но мне она была и не нужна. Уже.

– Прости…

Он потерся носом о моё плечо и прижал к себе теснее. И вдруг я почувствовала задницей, что Тим… весьма ко мне неравнодушен в данный момент. Мать честная! Он же только от своей Эммы! Или ей уже нельзя развлекаться в горизонтальных плоскостях?

– Тимофей, ты же знаешь, я отходчива, – буркнула в ответ и чтобы Соловков не решил, что у нас сейчас будет сладкое в виде супружеского долга, нахмурилась и спросила: – Слушай… ты, вроде