И его кабинет выглядел так, словно там прошёлся торнадо. Вмятины в мебели, даже в стенах, что-то разорвано.

Михаил Алексеевич сидел на диванчике, и смотрел на меня пьяным взглядом.

- Я же сказал тебе идти. Ты что тут делаешь? — Довольно чётко для своего состояния спросил босс.

— Что тут произошло? Вы как?

- Как я? — Встал он на ноги, и от его взгляда мне стало страшно.

5 .

Я инстинктивно сделала шаг назад. Такой босс меня немного пугал. меня вообще всегда пугали пьяные люди, казалось, что они не могли себя контролировать, а тут ещё и такой бугай, ростом выше меня на полторы головы, а насколько шире и говорить было глупо.

Не знаю, когда он успевал бывать в спортзале с таким рабочим графиком, но все годы, что я работала на Михаила Алексеевича, у него была очень спортивная, крупная фигура, как если бы он занимался с большими весами.

- Тебе лучше уйти, пока я не сделал что-нибудь глупого, о чём ты могла бы в последствии пожалеть, Тася. - Прохрипел, но продолжал наступать, идя в разрез со своими словами.

У меня же ноги словно приросли к земле, я не могла оторвать взгляд от его лица.

Он смотрел на меня, и в нём было столько эмоций, что я не могла их разобрать. Ни разу не видела босса таким.

- Вы что, меня ударить хотите? — Выдавила я из себя. Клянусь, это было первым, что приходило мне в голову, когда на меня надвигалась мощная фигура начальника.

Хотя я в жизни не видела, чтобы он поднимал на кого-то руку. Кричал — да, но чтобы ударить... такого не было.

- Ударить? — Сморщился, словно ударила его сейчас я, словесно. — Вот, за кого ты меня принимаешь? Думаешь, я мог бы ударить женщину? Тем более, ударить тебя?

- Нет, но... - Слова застряли в горле, я не понимала, что происходило, и как было действовать дальше.

А начальник тем временем подошёл ко мне почти вплотную. Смотрел сверху-вниз, обжигая своим взглядом, и алкогольным дыханием, но мне почему-то было не противно. От него приятно пахло, даже несмотря на всё выпитое.

- Ты так ничего и не поняла. Как давно ты решила уйти? — Его голос звучал так близко, пробираясь мурашками под кожу. Он меня не трогал и пальцем, но я ощущала себя зажатой в тиски.

- Какая разница? Факт есть факт. И я не понимаю, почему такая реакция. —Стараясь звучать честно ответила я. — У вас постоянно увольняются сотрудники. Я найду себе замену, достойную.

Уголок губ Михаила Алексеевича дрогнул. Но он не выглядел так, словно хотел улыбнуться, или рассмеяться, больше походило на нервный тик. Если всё принимать так близко к сердцу.

А после тик начался уже у меня. Потому что лицо босса стало приближаться, словно он собирался меня поцеловать. Я вся превратилась в один сплошной нерв.

Зачем он это делал?

Но, я ошиблась. Он замер в сантиметрах десяти от меня. Губы же пощипывало. То ли от предвкушения, то ли от страха, то ли ещё от чего-то.

- Значит, просто работа, просто босс, просто рабочие отношения. Как у вас женщин всё просто. Захотела и ушла.

- Отойдите, пожалуйста. - Пропищала я, чувствуя, как краска заливала меня полностью. У меня, кажется, даже волосы покраснели в тон красному пиджаку, что был на мне.

Михаил Алексеевич прикрыл глаза, и мне почудилось, что втянул воздух глубоко в себя, словно вдыхая мой запах.

А я воспользовалась разорвавшимся зрительным контактом, и, наконец, пришла в себя, сама отступив в сторону двери.

- Простите, Михаил Алексеевич. Я благодарна вам за все годы работы, но мне пора двигаться дальше. — Сказала, и вышла в приёмную, сразу схватив сумку, и почти побежав к лифтам, хотя за мной никто и не гнался.

Просто было ощущение, что ещё секунда, и босс сказал бы что-то, что могло изменить моё решение об уходе навсегда. А я была не готова. Я уже всё продумала, решила, уже представляла, какого будет жить без всего этого, бесконечной работы и часов, проведенных бок о бок с боссом.

Может, я смогла бы построить, наконец, личную жизнь, в тридцать было уже ой, как пора. Вернула бы свои личные связи, друзей в свою жизнь. С братом бы проводила больше времени... Я не могла всё испортить снова по прихоти этого человека, хоть он и действовал на меня таким образом. Словно последнее слово внутри меня всегда оставалось за ним. Я впервые за долго время сделала выбор сама.

В метро было непривычно много народа. Я давно не ездила в обычное для людей пиковое время, возвращаясь с работы, как правило, ближе к ночи.

Внутри меня был настоящий ураган, а все люди, уставшие после трудового дня, ехали с постными минами, наверное, со стороны и у меня было похожее лицо.

Плохо помнила, как добралась до дома. И только там, закрывшись зачем-то на все замки, села на пуфик у входа, и отчего-то расплакалась.

Что это были за слёзы? Эмоциональное напряжение, понимание законченности этапа жизни, или мысли о том, что через две недели босса я больше не увижу, скорее всего.

Рядом с ногами мельтешил кот, ему было всё равно на мои переживания, всё, о чём он думал, что его сегодня покормят пораньше, а я всхлипывала, закрыв лицо руками, почти как в детстве.

Хорошо, что я жила одна, и мою истерику никто не мог лицезреть, потому что как объяснить её я толком не понимала.

В сумочке гудел телефон, но я, впервые за годы работы, не обращала на него внимания. Кто бы там ни был, подождут.

Только через полчаса, придя в себя, умывшись, я взяла в руки мобильный, и сердце дрогнуло, увидев четыре пропущенных от Михаила Алексеевича. Перезванивать было страшно.

Смалодушничала, и позвонила охраннику, работающему сегодня в офисе.

- Роман, добрый вечер. Подскажите, пожалуйста, а Михаил Алексеевич ещё в офисе? Он мне просто звонил, а теперь трубку не берет. — Я соврала, мне надо было знать просто, что он был в порядке. Закусила губу, ожидая ответа.

- Вот минуту назад буквально вышел, сел в такси, кажется. Я ещё удивился, что не на своей.

Поблагодарив охранника, завершила разговор. Значит он был в норме.

Разговаривать с ним пьяным не было смысла. Тем более,