У меня отвисла челюсть. Я смотрела на него, не веря своим ушам.

— Что? Нет! Арсений Константинович, я думала, что… это чисто рабочие отношения… Я не могу… это неправильно.

— Это не предложение, Кристина, а профессиональная необходимость. — холодно перебил он меня. — В моем доме есть полностью оборудованная, готовая к работе кухня-пекарня и отдельная гостевая зона с собственным входом и выходом в сад.

Это было наглостью, вторжением в мою личную жизнь, но он смотрел на меня с таким властным видом, как будто предлагал самое разумное в мире решение.

— Это важно для работы над проектом. Я ненавижу незавершенные процессы, помнишь?

Я подумала о своей тесной, темной комнатке и о шансе, который дается раз в жизни, понимая, что надо соглашаться, чтобы стать ближе к своей мечте.

— Хорошо… — еле слышно ответила я. — Я согласна.

— Отлично. — спокойно кивнул он, будто и не сомневался в моем ответе. — Завтра мой водитель поможет тебе с вещами. — он снова взял в руки папку, давая понять, что разговор окончен. — Иди домой Кристин и собирайся. Завтра начинается твоя новая жизнь.

Переезд прошел стремительно. Водитель Арсения Константиновича, суровый мужчина, без лишних слов, погрузил мои небогатые пожитки в черный внедорожник, и через час я уже стояла на пороге огромного дома с садом.

— Проходи и осваивайся. — открыл нараспашку дверь Арсений Константинович, еле заметно улыбнувшись.

Он провел меня в спальню, где я чувствовала себя непрошеным гостем и наконец распахнул дверь на кухню. Я замерла на пороге, с восторгом оглядывая залитое светом от огромных окон, выходивших в сад, огромное помещение с матовыми поверхностями, блестящим металлом профессиональных духовых шкафов, миксеров и холодильных камер.

Первые дни пролетели в бешеном ритме. Мы работали с утра до ночи, почти не видясь. Он был завален делами по основной кулинарии, всегда холодный и бесконечно далекий, а я погрузилась в создание новых десертов.

Однажды поздно вечером меня осенила новая идея. Я не могла уснуть, поэтому схватила блокнот, накинула халат и босиком пошла на кухню. Мой взгляд скользнул по безупречным столешницам и замер. На маленькой фарфоровой тарелке, под стеклянным колпаком, лежал он… “Кекс страсти”.

Глава 6

От вида кекса с с алой вишенкой на кремовой шапочке, кровь прилила в голове, а по моей спине пробежали ледяные мурашки. Постояв в столбняке, я наконец вспомнила зачем пришла и отвернувшись от десертного экспоната, непонятно зачем оставленного здесь, принялась за работу.

Я так увлеклась, взбивая крем для нового мусса, добавляя туда нужные ингредиенты, что забыла обо всем на свете и не услышала, как вошел Арсений Константинович. Осознала я его присутствие, только когда почувствовала взгляд.

Он стоял в дверях с мокрыми от душа волосами, опершись о косяк и смотрел на меня таким же хищным взглядом, как тогда. На нем были только темные спортивные брюки, низко сидящие на бедрах.

— Не спится? — его голос был хриплым.

— Идея пришла. — с трудом выдохнула я, отворачиваясь от него и чувствуя, как под его взглядом закипает кровь.

Хозяин дома медленно вошел, подошел к столу и зачерпнув пальцем крем, попробовал.

— Слишком сладко. — прошептал он, но смотрел он не на крем, а на мои губы. — Но сейчас я хочу, чтобы ты попробовала мой кекс. — он протянул руку и снял стеклянный колпак.

Сердце забилось чаще.

— Я над ним еще поработал. — он говорил тихо, растягивая слова и не сводя с меня глаз. — В прошлый раз мы… отвлеклись. Теперь тебе ничто не помешает оценить его по достоинству и довести дегустацию до конца.

Он взял кекс и протянул его мне. Моя рука дрогнула, когда я взяла упаковку.

— Я… я уже пробовала. — прошептала я, не в силах отвести от него глаза.

— Нет, Кристина, этот еще нет. Ты должна оценить… без помех и спешки.

Он сделал паузу.

— Здесь идеальные условия. Никто не помешает. Ты готова начать?

Мужчина наблюдал, как я медленно поднесла кекс, откусила и закрыла глаза. Вкус был еще более насыщенней, чем раньше, с новым оттенком ликера и обжигающего перца. Внутри меня мгновенно разгорелось пламя и я уже не понимала, от кекса это или от его пожирающего взгляда.

Откусив еще, потом еще, я уже не в силах была остановиться, пока последний кусочек не растаял во рту. Вдруг его пальцы развязали пояс моего халата и резко стянули его с меня. Мои глаза расширились, когда я увидела, что он уже обнажен.

Его горячий взгляд скользнул на мою обнаженную грудь, и он, склонившись обхватил губами сосок, сжимая плоть большими ладонями. Я вскрикнула, ноги тут же подкосились, весь жар тела бросился в низ живота.

Острое желание овладело мной, как никогда прежде. Почти безотчетно, я протянула руку и схватила его возбужденный член, чувствуя, как он пульсирует у меня в ладони.

— Хочешь его? — он поднял на меня потемневшие, почти черные от страсти глаза. — Возьми его. Он твой.

Босс надавил мне на плечи, и я с облегчением опустилась на колени, ноги больше не держали меня. Дрожащей рукой я обхватила его огромный, напряженный орган и прикоснулась к нему языком, ощутив чуть горьковатый вкус. Он глубоко вздохнул и положил руки мне на голову. Моя другая рука нырнула ниже, обхватив и перебирая его тугие яички.

— Да… — застонал он.

Набравшись смелости, я взяла в рот всю его головку, чувствуя, как он проникает глубже. Но через несколько мгновений, он с рычанием пару раз двинул бедрами, схватил меня за плечи, поднял и резко, почти грубо, усадил на край стола. Миски, ложки, продукты, с оглушительным грохотом полетели на пол.

— Я старался… держаться от тебя подальше… — прорычал он, прежде чем его губы властно впились в мои.

Его член, горячий и влажный от моего рта, уперся в мое бедро, оставляя липкую дорожку.

— Я сходил с ума думая о тебе. — хрипел он, широко раздвигая мои ноги. — О том, что ты здесь, а я не могу к тебе прийти.

Одним сильным движением он вошел в меня, заполнив всю пустоту внутри. Я вскрикнула от наслаждения и обвила ногами его спину. Он двигался яростно и я отвечала ему, впиваясь ногтями в его мощные плечи.

— Ты такая горячая… Ты вся горишь для меня.

Он впился зубами в мое плечо, и от этой легкой боли внутри сжалось еще сильнее.

— Скажи, чья ты? — потребовал он.

— Твоя… — выдохнула я, уже не помня себя.