Когда закончили, Бен легко взял меня на руки и понёс в спальню. Раньше она была гостевой, а моя находилась на втором этаже. Но временно пришлось всё переделать. Откуда он знал об этом — не спрашивала. Он не дурак, логика в его голове всегда отлично работала.

— Ты исхудала, — прошептал он обеспокоенно, на что я лишь фыркнула, а сама уже таяла от долгожданной близости с ним.

— Только Мари не говори, а то будет откармливать меня ещё больше. А я и без того ощущаю себя шаром после каждого её обеда, — буркнула так же тихо. И Бен хмыкнул, явно мне не сильно поверив.

Аккуратно уложив на кровать, накрыл одеялом, а сам улегся с другой стороны.

— Когда будешь выполнять свои обещания? — сразу спросила я, как только ночники возле кровати были выключены и я оказалась в его объятиях.

— Сладкая, ещё немного терпения, — выдохнул он устало мне в волосы, прижав к себе чуть больше. Да, я понимала, что и ему тяжело. Но рядом с ним хотелось капризничать и получать желаемое сразу же. Он меня разбаловал, так что сам и виноват.

— Вообще-то я просто хотела побольше обнимашек, — и нагло поцеловала его в ключицы — больше никуда не доставала. Бен вздрогнул, громко втянул носом воздух и медленно выдохнул, явно успокаивая себя. — Ну и поцелуев, — подняла голову к его лицу и сделала губы бантиком. Бен коротко рассмеялся и после нескольких секунд раздумий, всматриваясь в моё лицо, всё же дал мне поцелуй. Медленный, ленивый, но такой глубокий, что внутри всё сжалось от удовольствия.

Бен замычал, попытался отстраниться, но я не дала, обвив руки вокруг его шеи. И одну ногу смогла засунуть между его бедрами, коснувшись тем самым и паха. Но, кажется, его это слишком поразило. Он всё же приложил чуть больше усилий и отодвинулся от меня, удивленно моргая.

— Да, я иду на поправку. Мистер Брукс, с которым я созваниваюсь почти каждый день, моими результатами очень доволен. На этой неделе поеду к нему на осмотр и должны уменьшить дозу лекарств, — поделилась я всё же новостями, довольная его бурной реакций.

— Боги, Лия, — выдохнул он и снова устроил мне обнимашки. Я, радуясь тому, что всё складывалось куда лучше, чем я сама себе напридумывала, когда только очнулась, прижалась к нему покрепче. С Беном Вудом мне было комфортно во всех смыслах слова и я собиралась наслаждаться жизнью с ним.

* * *

На следующий день, как и планировала, поехала с Мари в госпиталь, где меня должны были снова обследовать. Кара же, которая сперва рвалась ехать с нами, неожиданно отказалась, невнятно промычав что-то и бросила трубку. Судя по довольной лыбе Лукаса, они что-то затевали, так что зря переживать я не стала.

Правда, быть зависимой от помощи даже в посадке и высадке в машину — меня всё так же раздражало. Я ведь сидела дома и людям в городе на глаза не показывалась. А Мари сама возила меня на восстанавливающие процедуры, дабы я шла на поправку под присмотром врачей.

Мистер Брукс нахваливал мою сестру, а не меня, ведь он считал, что это ее строгость позволила мне так быстро встать на ноги. Хотя это я страдала, но да ладно. Видеть как рыжая бестия вся напушилась и выпятила гордо грудь колесом — было забавно, так что спорить я благоразумно не стала.

Пройдя осмотр и много чего ещё, получив новые рецепты своих таблеток, мы отправились домой. Я всё так же с инвалидным креслом. И хотя я действительно уже могла стоять, но рекомендовали не спешить, дабы не сделать хуже. Я всё понимала, но терпение своё всё использовала ещё на прошлой работе. Так что ехала хмурая, игнорируя попытки сестры меня разговорить или утешить. Нужно мне было помолчать и успокоиться хоть немного, дабы близким случайно не нагрубить.

На заправке я видела, как Мари кому-то звонила, но была настолько подавлена, что не стала любопытствовать. Даже от шоколадного батончика отказалась.

— Заедем к Кристине и покушаем там пирог? — поинтересовалась моя нянька, на что я зло фыркнула и глянула на неё, как на врага народа.

— Хочешь, чтобы я в кафе, как почетный гость, сидела в своём инвалидном кресле? Пыталась проехать на нем между столиками, двигала стул в сторону, чтобы самой заехать за стол? — я старалась говорить ровно, но казалось, что с губ капает яд. Да, мне не следовало злиться на неё. Не следовало так сильно избегать людей. Но я не хотела другим показывать насколько я слаба и уязвима. Это была глупая упрямость, а ещё отголоски прошлого. И я знала, что в Редтауне мне никто не причинит вред, не воспользуется слабым характером, чтобы растоптать, вытереть ноги и посмеяться в лицо. Но пока что пересилить себя не могла.

Мари лишь недовольно поджала губы, но промолчала. Уверена, она хотела устроить промывку мозгов, но не стала давить, за что я была благодарна.

Голова снова начала неприятно пульсировать, поэтому я отвернулась к окну и желала поскорее оказаться в доме. Нужно будет сказать Мари, чтобы езжала к себе, дальше я справлюсь сама. Потому что не хотелось трепать ей нервы своим дурным характером.

В кафе мы не заехали. Выгружались возле дома так же молча.

В соседнем доме подозрительно не горел свет, зато у нас было слышно голоса. Я затормозила у входа, нахмуренная.

— Что происходит? — спросила я прямо. Мари пожала плечами.

— Они узнали, что ты идешь на поправку и решили это отпраздновать. Тем более, что ты Бена подпустила к себе, вот и остальные понадеялись, что ты не будешь их дальше избегать.

Я закусила губу и закрыла глаза, стараясь взять эмоции под контроль. Хотелось и злиться, и плакать. Злилась на себя — из-за своего эгоизма оттолкнула и сделала неприятно близким людям. И они, не смотря на это, решили остаться возле меня, дождаться, когда я сама буду готова вновь с ними общаться.

Конечно же, я всё так же не хотела быть в коляске перед ними. Но быть без них — хуже. Поэтому пришлось наступить себе на горло и поступить правильно. Въехать в дом и поприветствовать всех с улыбкой. Кривой, натянутой, но улыбкой.

В тот вечер меня тискали, носили на руках и в целом таскали, как котёнка, которого принесли в дом, где все дикие кошатники. Возможно из-за того, что я была не в кресле, а то на диване, то на коленях или руках