– Матвей так и не «объявился», – сказала я, и мой голос прозвучал ровно и холодно, зеркаля его собственный тон. – Он пропал. Или ты уже забыл, зачем я здесь?

Он медленно, как хищник, поднялся из-за стола. Да, он изменился. Стал монолитнее, твёрже. Широкие плечи отчётливо вырисовывались под тёмной тканью рубашки. Он прошёл несколько шагов по кабинету, и я невольно отметила, как бесшумно и уверенно он двигался. Это была уже не энергия молодого капитана, а сдержанная сила состоявшегося руководителя.

– Я ничего не забываю, – его голос был тихим, но каждое слово отчеканивалось в моём мозгу, будто их вбивали печатной машинкой. – Особенно то, что люди предпочитают забывать. Например, как пять лет назад ты заявила, что лучше сдохнешь под забором, чем попросишь меня о помощи.

Так вот, оно что. Он ждал этого момента. Ждал, чтобы вставить нож в незажившее ребро и провернуть его. Я почувствовала, как по спине пробежал горячий трепет гнева.

– Это было до того, как мой брат исчез. И все, к кому я обращалась, ответили одно и то же «Ищем». – Парировала я, глядя ему прямо в глаза. В его взгляде мелькнуло что-то тёмное, почти злое. – Или ты хочешь сказать, что ваша система настолько безупречна работает, что я зря подняла панику? Или может Матвей загульный пьяница, для которого свойственно теряться по дороге домой. Мне кажется, вы с Матвеем вроде неплохо общались и ты знаешь, какой он человек. И поверь, Мамонтов, если бы не крайние обстоятельства, я бы никогда к тебе не обратилась.

Он резко развернулся и опустился в кресло, откинув голову на подголовник. – Хватит, – отрезал он. – Я не для того пригласил тебя, чтобы ты вымещала на мне злость из-за своей беспомощности. Садись.

Он указал на стул напротив стола. Жест был приказом. Я медленно подошла и села, вцепившись в сумочку и едва сдерживаясь, чтобы не наговорить ему опять гадостей.

Он бесил меня. А я уже и забыла, как он это блестяще умеет делать.

Глава 4

(Денис)

Чернова. Лера. Стоит на пороге, как призрак. Тот самый, которого я пять лет вышибаю из жизни работой и дисциплиной. А она явилась. С тем же упрямым взглядом, от которого когда-то сходил с ума и который сейчас не оставляет равнодушным. Давно не видел её. Забыть пытался. Специально ничего не узнавал. – Ну что, Чернова, – говорю я, намеренно опуская имя. Пусть знает дистанцию. Только субординация. Только факты. Сама к этому стремилась, так пусть и получает. – Рассказывай. Сначала. Подробно. Когда последний раз с ним общалась?

Выглядит измотанной. Похудела. В глазах – паника, но она её давит, прячет за шипением. Как дикобраз. Всегда так. Нападает, когда страшно.

Она плюхается в кресло, пальцы нервно теребят ручку сумки. – Вчера утром. Звонил перед посадкой. Говорил, что выезжает, всё нормально было.

– Тон? – перебиваю я, беру блокнот. – Обычный? Взволнованный? Не упоминал, что кто-то пристаёт? Делаю пометку: «Звонок. Утро. Спокоен».

– Нет! – она резко вскидывает голову. – Всё как всегда. Шутил, про борщ спрашивал.

«Всё как всегда». Либо он чертовски хороший актёр, либо не ждал беды. Первое вероятнее. Люди редко исчезают на ровном месте. – Работа, – перевожу разговор на факты. Голос ровный, без эмоций. Так надо. – Контакты начальства есть?

– Вахта, Нягань. Инженер. – она лихорадочно листает контакты. – Скину номер прораба. Сергей Петрович.

Вахта. Деньги. Вечная тема для разборок. – Финансы, – смотрю на неё прямо. – Проблемы? Долги? Крупные? Или ему кто-то должен?

Она замирает на секунду. Сомневается. Значит, что-то было. – Нет… То есть, копил на квартиру. Но в долги не лез, я уверена!

«Уверена». Слово дилетантов. Я работаю с фактами. Киваю, откладываю мысль. Разберёмся. – Личная жизнь. Девушка.

– Люда. Три года вместе. Она в истерике, звонила мне…

– Контакты, – протягиваю руку, записываю номер. – Конфликты? Ревновала? Ссорились недавно?

– Да брось ты! – она всплёскивает руками, в голосе – знакомая истеричная нотка. – Они любили друг друга!

Любовь. Идеальный мотив. Самый частый. – Проверим, – отрезаю я, не давая волнению взять верх. – Соцсети. Был активен? В каких группах? С кем общался?

– Я… не знаю. Мы редко переписывались. В основном звонили.

Поле для манёвра – целина. Мог вести двойную жизнь, она бы и не заметила. Ты ведь именно в этом меня обвинила Лера перед разводом. А про брата скажи, не поверишь. «Или ты уже забыл, зачем я здесь?» Конечно, не забыл. Я ничего не забываю. Особенно её слова. «Лучше сдохну под забором». Красиво сказала. Помню это каждый раз, подписывая приказ о пропавших. Помню и думаю: «Не Лера ли это от гордости под забором загнулась». Жестоко? Да. Но так и есть. Ненавижу предателей.

Она злится на систему. А что хотела? Не в идеальном мире живёшь. Нет. Ну а теперь винить некого. Была бы со мной, такого бы не случилось. Но ты сама выбрала этот путь. Сама решила, что справишься без меня. Вот и справляйся. Но нет. Приползла. Как и знал, что будет.

«Поверь, если бы не крайние обстоятельства…»

Вот именно. Крайние обстоятельства. Все ко мне только из-за них и обращаются. Никто просто так. До этого даже ни разу позвонить не додумалась. Гордая пиздец.

Надо успокоить бурю. Слишком эмоционально. Мешает. – Хватит, – говорю твёрдо. Она умолкает. Хорошо. Значит, ещё может адекватно воспринимать команды.

Откладываю блокнот. Складываю руки на столе. Смотрю на неё жёстко. – Мне нужен его ноутбук. Телефон. Официальное разрешение на доступ к почте, соцсетям и банковским счетам.

Она бледнеет, но кивает. – Хорошо. Всё, что угодно.

«Всё, что угодно». Все так говорят, пока не увидят, какое дно вскроется. Брат Матвей. Хороший парень был. Не похож на того, кто мог вляпаться. Но люди меняются. Она – тому пример. Вариант первый – сам пропал. Не верю. Не его стиль. Вариант второй – несчастный случай. Возможно. Но слишком чисто. Слишком аккуратно. Вариант третий… самый вероятный. Кто-то убрал. Теперь надо выяснить – кто и за что.

Резко встаю. Разговор окончен. – Жди звонка. Не мешай своими звонками. И, Лера… – нарочно называю по имени. Она вздрагивает. – Готовься к любой информации. Правда имеет привычку быть неудобной.

Она молча поднимается и выходит, не оглядываясь. А я не могу отделаться от воспоминаний, как она пять лет назад в этом кабинете застала меня с этой дурой, Мариной. А я был виноват. Был. Но не настолько, чтобы такую трагедию устроить ещё и на развод подать. Хотя сейчас не время вспоминать. Сейчас другая задача.

Поворачиваюсь к окну. Где-то там её брат. Она бесится. А я… я просто делаю свою работу. Ту самую, которую она всегда презирала, считая «вашей системой». А теперь эта система – её последняя надежда. Ирония.

Ладно, Чернова. Пора заканчивать предаваться воспоминаниям. Надо заняться делом. Отфильтровать лишнее и искать зацепки. Потому что я профессионал. А всё остальное… всё остальное не имеет значения. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. Усилием воли прогоняю образ бывшей. Напоследок признаваясь себе на секунду, что она всё ещё красотка. Такая, на которую сразу мужики оборачиваются.

К чёрту её. Надо было по телефону так и сказать, но слабину дал. Соскучился.

Глава 5

Дверь захлопнулась, но в кабинете ещё витал её запах. Лёгкий, какой-то цветочный. Не духи, которыми она пользовалась раньше, а что-то другое. Простое. Мыло, что ли? Я резко отвернулся к окну, будто мог от этого избавиться. Глупость. Пять лет не видел, а сломался за пять минут.

«Соскучился». Чёрт возьми. Признаться себе в этом – всё равно что подписать акт о собственной слабости. Но факт налицо. Сердце стучит, как у пацана, в висках давит. И злость на неё смешалась с чем-то старым, знакомым и оттого ещё более противным.