И то, последнюю свою карету я сама себе выбирала и покупала. Гусарова только перед фактом поставила, что сдала свой «Фордик» в трейд-инн и взяла китайскую красотку. Он охренел, конечно. Начал мне что-то втирать про ужасы китайского автопрома, на что я просто показала ему цены на европейские авто, которые он всегда предпочитал, а также срок ожидания запчастей в случае поломки или аварии. Гусаров тогда почесал репу, потом недовольно сказал, что дело моё, ездить на этом корыте мне.

Угу, мне карета, ему корыто. Нормально, чё?

Главное, не предложил добавить денег, чтобы я купила себе хотя бы корейскую тачку!

Вот такая у нас семья.

И зря вообще я сегодня припёрлась с проблемами дочери.

Не припёрлась бы, не пришлось бы лицезреть порно сцену на столе.

Так и продолжала бы жить в неведении.

Носить с гордостью рога, наставленные подругой.

Нет, Ларка сучка, конечно.

А я её еще жалела!

Вот же, блядь. Никого нельзя жалеть!

И никому верить.

Вот только, как жить-то тогда?

Получается, и жить нельзя. Без веры, без милосердия, без жалости…

– Надя, ты… ты прости меня, дурака! Прости. Я… я не хотел. Правда. Ларка, она… ну, ты ж её знаешь, да? Она просто насела на меня, как…

– Что?

– Ну, она давила…

– Давила? – я охреневаю, конечно, он постановки вопроса… – Она тебя что, Серёж, заставила?

Пытаюсь сдержать смех и говорить с неподдельным ужасом в голосе.

– Ну, Надюх, не начинай…

– Как ты меня назвал? Надюха? Ты совсем рамсы попутал, Серёня?

– Наденька, ну не придирайся к словам, а? Ну… я случайно. И ты же знаешь, что мне нравится это – Надюха…

Угу, еще интонацию из известного фильма повтори, козёл, блин…

– Так что ты там блеял, Гусар? Лариса тебя заставила с ней спать?

Боже, вы бы видели это лицо! Смотрит, почти как кот из Шрека! Так и хочется ему уписать, чтобы кровь из носа потекла. Сердце ни хрена не болит, так пусть хоть нос сломанный беспокоит.

– Надь, ну я ей как-то сказал, что она симпатичная баба. Мы… ну, у нас тут что-то отмечали, юбилей, что ли, чей-то, вот. Я немного коньячку жахнул, Ларка тоже… винца сначала, потом…

– Давай без алкогольных подробностей. Давно это у вас?

– Ну…

– Не «нукай», не запряг.

– Наденька… Это… это не… не так давно.

– Недавно, значит?

– Ну…

Глаза закатываю. Да что ж за ёперный театр, а?

– После нового года вроде был тот праздник.

Новый год?

Блядь.

Сейчас начало октября. Египетская сила, как сказал бы папаша Воронин, царство ему небесное.

Получается, они девять месяцев трахались и мне врали?

– То есть, она бы уже родить могла, если бы залетела?

– Родить? Что? Надь, ты в своём уме? Я ж предохраняюсь!

– Спасибо тебе, родной! – не выдерживаю, отвешиваю шуточный поясной поклон – вот просто низкий тебе поклон, от души, как говорится! От души.

– Надя.

– Да твою мать, Гусаров, иди ты на хер, а? Ты её больше чем полгода трахаешь! Её и меня?

Чувствую, как одновременно подкатывает и смех, и тошнота. Мутит.

Еще не хватало, чтобы меня сейчас вырвало на шикарный пиджак мужа. Кстати, почему бы и нет? С хрена ли он такой шикарный?

– Надя, ну… не полгода, мы же не сразу начали.

– Не сразу? То есть ты еще и страдал и отбивался, да?

– Надь!

– Пиздец, товарищи! А Лара? Ты её полгода теребонькаешь, и всё это время она делает вид, что моя подружка, да? В гости к нам ходит? С дочкой нашей общается? Подарки мне на восьмое марта дарит! В кафе меня приглашает посплетничать…

Меня накрывает. Еще и потому, что я вспоминаю свои посиделки с Ларой, загадочные улыбки подружайки, и рассказы о тайном поклоннике, который осыпает её подарками и трахается как божинька…

Это очень смешно! Гусаров, как божинька? Нет, ну, когда-то – да, когда-то мой супруг демонстрировал чудеса волшебного секса. Но как давно это было. Или, давно это было только со мной? А с Ларочкой он старался?

А может и не только с Ларочкой?

М-да… получается, тайный шикарный поклонник Лары был мой муж!

Прямо перед глазами сейчас её лисья улыбочка, глазки с поволокой, которые она закатывает, вспоминая как любил её могучий неназываемый мужик.

Неназываемый! Она ведь реально никак его не называла? Или называла?

Было что-то вроде ёжик, да?

Ёжик – Сирожик, блин…

А я-то дура, уши развесила! Даже не чухнулась, что это может быть мой родной неназываемый ёжик!

Блядь.

Абзац, просто… Абзац!

– Надя…

– Отвали-ты, а, Гусаров? Что тебе от меня надо?

– Надь, я не хотел…

– Да я поняла уже, Лара заставила. Очень смешно! Тебе сколько лет, деточка? Ты, может, еще у мамки спрашивал, можно тебе с чужой тётей трахаться, или нет? Хорошо, у меня не догадался спросить!

– Ладно, Надежда, ты уж палку-то не перегибай! Ты сама, между прочим, сказала, что у тебя тоже…

– Что, тоже?

– Рыльце в пушку! Разве нет? Ты сама призналась, за язык никто не тянул! Ты сказала, что у тебя тоже есть любовник! Кто он, Надя? Кто?

– Конь в пальто. Захочешь – узнаешь. Всё, я пошла. Сил больше нет эту ахинею слушать. Кстати, Ларка твоя у меня десятку занимала, пусть вернёт.

Всё, реально, больше не могу.

Сдулась.

Еду в лифте прислонившись к стене, глаза закрыв. Сердобольный пожилой мужчина даже спрашивает, не плохо ли мне.

Как в эпизоде знаменитого фильма, когда героиня сбегает от трусливого любовника.

Мне плохо, да. Плохо.

Но это, наверное, и хорошо.

Лучше знать правду чем вот так… девять месяцев за моей спиной! Суки!

Ненавижу!

И себя ненавижу. За то, что со своей работой, заботами, вообще упустила этот момент. Наверняка же звоночки звенели? Даже не так! Колокола били в набат! А я всё проворонила.

Овца.

Выхожу из здания. Сажусь в машину.

Не реветь, Надюха!

К сорока годам жизнь только начинается, а женщина расцветает!

Так что, вперед, на поиски любовника!

Что б его…

Глава 7

Летящей походкой выхожу из офиса мужа-предателя. Реально лечу. Ощущение какой-то свободы.

А ведь, наверное, я должна сейчас ползти со скорбными видом? Рыдать, стенать, заламывать руки, да? Так ведь делают те, чей мужик решает выгулять своего маленького брата?

Боже, это просто цирк.

Вот так, живёшь, живёшь, и вроде всё нормально. Ну, как нормально? Как у всех, да?

Ну, ответьте, вот прям по чесноку, кто, прожив двадцать лет в браке