Оглядевшись по сторонам, я приметил лежавшие у стены шестиметровые доски, похоже, используемые строителями для возведения стеллажей. Подойдя к оконному проёму, прикинул расстояние, разделявшее здания. По всему выходило, что между ними метра три, может, чуть больше.

Никогда бы не подумал, что стану радоваться узким проходам индийских улиц. Раньше я терпеть не мог подобные районы, которые, казалось, давили на тебя со всех сторон. Толпы людей, мопеды, рикши, нескончаемый гул и запах гари от придорожных лотков с едой, приготовленной здесь же… А сейчас эта особенность нам была только на руку.

– Сделаем мосток, – предложил, указав на доски.

Подойдя ближе, Роман придирчиво окинул взглядом разделявшее дома расстояние.

– Отличная идея. Вот только что станем делать с ветром? Любой порыв может отправить нас в тот ад, – он кивнул на бурлящий поток, разбивающийся о стену буквально в метре от нас.

Судя по всему, дом стоял на небольшом возвышении, хотя вода начала просачиваться уже и сюда. Правда, масштабного подтопления этажа не было: высокий фундамент брал основной удар на себя, но если уровень поднимется… Впрочем, надо быстрее шевелить ногами, тогда, может, всё и обойдётся.

– А что тут сделаешь? – пожал плечами. – Придётся рискнуть. Надо узнать, что нам оставил Витька, иначе потом будем изнывать от неизвестности и жалеть об упущенном шансе.

– Или не будем, – проворчал Роман, но поймав мой осуждающий взгляд, усмехнулся. – Ладно-ладно, это я так, просто вредничаю. Давай за работу. Чем быстрее отсюда уберёмся, тем лучше.

Закрепив на спинах рюкзаки, чтобы не мешались, мы подхватили первую доску и, выведя её из проёма, направили в окно здания напротив. Стекло пришлось выбить. Но десятком осколков больше, десятком меньше… В этом бедламе разницы никто и не заметит.

Следом за первой доской уложили ещё несколько.

Мосток получился отменный. В отдельных деревнях нашей бескрайней Родины иногда нет даже таких простейших переправ через речушки. В общем, перебрались на другую сторону мы без проблем.

В отличие от строящегося здания, здесь, похоже, уже разместились офисы. Правда, людей нигде не было видно. Зато в поисках таинственных даров, оставленных Витькой, никто и ничто не мешало, кроме хлюпающей по колено воды.

Маяк нашли только двадцать минут спустя на втором этаже. Где бы вы думали? В туалете! В нише под раковинами, которая была скрыта ложными панелями. Но вот то, что обнаружили в тайнике кроме маяка, никак не укладывалось в голове…

– И что нам со всем этим делать? – слегка севшим от волнения голосом, выдохнул Ромыч, после довольно продолжительного молчания, во время которого мы бездумно пялились на золотые украшения с самоцветами, россыпи бриллиантов, изумрудов, рубинов и старинных монеты, собранные в обычные холщёвые мешки, которые мы вытащили из тайника.

– Витька же чёрным по белому написал, – ткнул пальцем в огрызок от тетрадного листа, оставленного другом, который был пришпилен канцелярской скрепкой к одному из крайних мешков, с чётким планом дальнейших действий. Наших действий. О своих он ни словом так и не обмолвился. – Отдать властям и получить солидное вознаграждение за возвращение утраченных национальных ценностей, украденных злоумышленниками из храма Падмаха… Падхама… Твою дивизию, язык сломаешь от этих названий.

– А если… – начал Вяземский и замолчал, не решаясь произнести вслух то, что крутилось в головах у обоих.

– Нет, без всяких «если», – кто бы знал, как тяжело далось мне это решение. Было очень заманчиво присвоить всё себе и вывезти тайком из страны, но интуиция подсказывала, что проблем это решение принесёт гораздо больше, чем выгоды. – Нам хватит и вознаграждения. И вообще, на всех древних сокровищах наложены страшные проклятия, из-за которых нас будут преследовать беды в ближайшие лет десять, не меньше. Ты разве об этом не слышал?

– Ты прав, слишком рискованно.

Роман понял меня правильно, в том числе и намёк о возможном десятилетнем сроке, который запросто можно провести за решёткой, если поймают. Конечно, это в том случае если повезёт оказаться в руках честных правоохранителей, а не попасть на самосуд к фанатикам, которые за похищение древних ценностей вообще могут скормить чужаков крокодилам.

Жизнь дороже, чем какие-то побрякушки. Тем более, сейчас, когда есть ради кого жить.

– Шестизначное вознаграждение в долларовом эквиваленте тоже неплохо, – подбодрил я Вяземского.

– Согласен, – успокоился он. – Осталось перетащить всю эту кучу в вертушку.

– И надеяться, что не устроим перегруз, – добавил я, окидывая оценивающим взглядом довольно просторную нишу, заполненную холщовыми мешочками до отказа.

Работа закипела. Пришлось обоим попотеть, чтобы перенести все сокровища в вертолёт. Вернее, почти все. Боясь перегруза, Роман всё же решил оставить небольшую часть здесь.

– Сообщим местным ребятам координаты, они заберут остальное. Иначе рискуем не долететь и тогда лишимся всего, в том числе, возможно, и жизней.

– Ладно. Неси последние, а я пока закрою панель.

Это решение и стало моей ошибкой.

Я слышал, как вышел Роман, как его шаги становились всё тише, перекрываемые шумом не утихающей стихии. Но скрип двери заставил насторожиться. Среагировал мгновенно. Секундная заминка потребовалась лишь на то, чтобы откатиться от раковин и встать на ноги, вот только противник оказался быстрее. Последнее, что осталось в памяти – это удар по виску и пронизывающая боль. А так же склонившееся надо мной лицо. Очень знакомое лицо, которое я видел каждый день в зеркале.

Бред какой-то…

С этой мыслью и отключился, провалившись в темноту.

Глава 33

***Снежана

Долгожданный звонок в дверь резанул по натянутым нервам. Если бы не Надя, я бы даже не знала, что ребята вернулись домой. За целый день, который они уже находились на Родине, Саша так и не позвонил. Это казалось странным. Обиделся на меня за что-то? Так вроде бы не за что. Может, телефон разредился? Да, лучше думать, что проблема в телефоне, а не в его изменившемся отношении ко мне.

– Принимай гостя, – выдал Вяземский, как только открыла дверь. – Правда, побитый слегка, но зато живой.

Переведя взгляд на его спутника, ахнула, прикрыв рот ладошкой, не сразу признав Сашу в стоявшем рядом с Ромкой мужчине. Первое, что бросилось в глаза – это огромный синяк на знакомом лице, потом внимание переключилось на разбитую губу и распухший нос. После чего сознание стало выцеплять и другие детали, такие как мелкие порезы, залепленные кусочками пластыря, запёкшаяся в волосах кровь, разбитые кулаки…

– Снеж, ты это… – Вяземский замялся, – не сильно его прессуй. На него напал контрабандист… Потом ещё в воду угораздило упасть, когда переходил по доскам. Еле выловил его. А там