Кажется, я теперь знаю, что чувствуют преступники, которых поймали на месте преступления. Ничего хорошего!

Ух!

– Ээ, – пытаюсь придумать хоть что-то, но от страха нет ни одной идеи.

Блин! Мариша! Не сдаваться! Нельзя!

На кону сейчас стоят несколько жизней и только ты в состоянии помешать осуществлению коварного плана домработницы.

Только ты!

О! Бинго! Придумала!

– Попить пришла, – трясущимися от волнения руками хватаю с полки стакан и наливаю его полный воды.

Под удивленный взгляд Нины одним махом осушаю стакан и снова его наливаю до крас.

– Пить хочется просто пипец, – приговариваю. А сама понимаю, что больше двух стаканов воды в меня больше не влезет.

Думай, Мариша! Думай!

– С тобой все в порядке? – хмурится женщина.

– О, да! – отмахиваюсь от ее вопроса. – Конечно!

По крайней мере пока… Пока я не попробовала твои булочки!

– Так много пить вредно, – Нина не скрывает своей озабоченности моим поведением. Чувствую спиной, как она начинает приближаться ко мне.

Блин! Блин!! Блин!!!

Она же сейчас подойдет ближе, увидит открытое полотенце и точно поймет, что я смотрела на ее булки. Будет полнейшим фиаско, если она их уберет!

– Вода полезна для организма, – стараюсь говорить невозмутимо, но от волнения мой голос все равно немного дрожит. – Кажется, я переела соленого крекера, – вру самым неподобающим образом. – Вот теперь организм требует пить.

– Лучше б спустилась вниз и нормально поела, – бурчит недовольно.

– Как-то не до этого было, – отмахиваюсь. – Дел, знаешь ли, ворох! У меня ребенок на руках.

– Ой, да все мы через это проходили! – отмахивается. – Словно ты единственная, кто матерью был.

На подобную фразу я просто не могу не повернуться. Резко разворачиваюсь и сталкиваюсь нос к носу с раздраженной женщиной.

– Поясни, – требовательно спрашиваю у нее. Она зло сверкает глазами.

– А чего здесь пояснять? – щурится. – Ты не можешь справиться со своей дочерью, а еще смеешь указывать другим, как им с их детьми обращаться.

От направленной в мой адрес агрессии я на мгновение теряюсь. Но затем быстро прихожу в себя.

– Когда это я тебя учила обращаться с твоими детьми? – говорю с Ниной ее же интонацией. – Честно признаться, то я вообще удивлена, что у тебя есть дети, – специально причиняю женщине боль.

Моя фраза попадает прямо в цель. Нина заходится от ярости, краснеет и сжимает губы.

– Да как ты смеешь! – шипит разъяренно. – Нахалка!

– Ой, – отмахиваюсь рукой. – Да кто бы говорил, – закатывая глаза отворачиваюсь от нее и наливаю очередной стакан. Я же “водички попить” спустилась.

Активно изображая дикий сушняк, выпиваю второй стакан и наливаю третий. Глазами вдруг вижу стоящий на полке кувшин.

О, счастье!

На этот раз мозг срабатывает быстро и четко. В моей голове рождается самый, что ни на есть гениальный план.

– Пожалуй, наберу с собой водички, – объявляю все так же невозмутимо.

Нина, словно почувствовав, убирает поднос с булками в сторону. Я лишь печально провожаю их взглядом.

Блин… Неужели мой план провалился?

Но Нина неумолимо относит его проч.

Мда…

Налив полный кувшин, понимаю, что предлогов оставаться здесь у меня больше нет и нужно уходить. Печально, конечно, что у меня не вышло пролить полтора литра воды на выпечку. Но я еще обязательно придумаю новый план!

– Пиу! Пиу! – доносится из-за угла. – Пиу! Пиу!

Сын Валентина играется с водным пистолетом и разбрызгивая влагу по всему дому.

Ох, не поскользнуться бы!

– Демид! Прекрати немедленно! – пытается угомонить его Нина, но у нее ничего не выходит. – Я все расскажу твоему отцу!

После замечания от домработницы мальчик лишь сильнее расходится и, кажется, его уже ничем не остановить.

Словно в замедленной съемке вижу, как мальчик залетает на кухню, спотыкается о миску с кошачьим кормом, рассыпая ее содержимое на всю протяженность пола, его пистолет летит прямиком в тарелку, на которую уже Нина успела переложить злосчастное “угощение”. Тарелка теряет устойчивость, приходит в движение, летит вниз с диким грохотом разбиваясь о твердый пол и покрывает все, что находится рядом, грудой осколков.

Браво!

– Демииид! – Нина делает глубокий вдох. – Как. Ты. Посмел?!! – рявкает на мальчика. Тот от шока аж теряется.

Лицо домработницы идет пятнами, она теряет контроль над собой и схватив кухонное полотенце с праведным пламенем в глазах движется на ребенка.

Не думая ни секунды, ставлю кувшин на стол рядом с собой и опережая обезумевшую от гнева женщину, вырастаю стеной между ней и Демидом.

– Не смей орать на ребенка! – кричу на нее. – Он не виноват!

– Да ладно?! – зло сверлит меня взглядом.

– Да! – стараюсь держать себя в руках. Кто-то же должен не вестись на эмоции. – Дема, – не оборачиваясь, обращаюсь к мальчику. – Будь другом, пойди ко мне в комнату, проверь спит ли Машенька.

– Хорошо, – шепчет мальчонка прячась за дверью.

Глава 31. Марина

– Как вы смеете так обращаться с ребенком?! – моему гневу нет предела.

Я чувствую себя вулканом, который распирает от огненной лавы и кратер вот-вот переполнится. Тогда Нине не поздоровится от слова совсем.

– Демид ребенок и вы, как никто другой, должны понимать это! – кричу на неё.

Сдерживаться и продолжать строить из себя флегматичную особу не собираюсь!

Поведение Нины с каждой минутой, проведённой мною в этом доме, вызывает все больше вопросов.

Как Валентин до сих пор её не уволил?!

– Я, в отличие от тебя, Демида знаю с пеленок! – домработница произносит на повышенных тонах. Пытается подмять меня под себя, показать мое место и унизить.

Ну уж нет! Я не позволю так обращаться с собой!

– Тогда ты должна была в первую очередь поинтересоваться у Демида не порезался ли он, – шиплю тыча во вредную тетку пальцем. – А не орать на него!

– Знаешь что, милочка, – опасно щурится не разрывая зрительный контакт. Пытается меня запугать своим напором. – Ты в этом доме временный гость! – отрезает.

Прямо вижу, как она хочет сказать, чтобы я знала, где мое место.

Но отчего-то Нина этого не говорит. Смотрит на меня с ненавистью и кусает губы.

– Временный или нет, – заявляю, понимая, что не услышу продолжения ее истинных мыслей. – Вас это не касается. А вот Демиду испортить психику я не дам!

Нина одаривает меня таким свирепым взглядом, что становится не по себе. Мурашки пробегают по коже.

Но я продолжаю упрямо стоять.

– Ты скоро вылетишь из этого дома, – шипит домработница. – А я останусь, – победоносно заявляет и делает многозначительную паузу. – И мальчика буду продолжать воспитывать я! А не ты!

Ага! Как же! На твоем месте я бы не была так самоуверенна! Излишняя