– Но всё равно страшно, – призналась, поставив опустевшую чашку на стол, и обхватила плечи руками.

Потряхивало знатно. Конечно, я не входила в число близких родственников Романа, но бандиты не станут разбираться в таких тонкостях. Да и Веру уже не брошу.

– К тому же откровенная… Я сражён наповал. Надь, мне ж такими темпами и влюбиться в тебя недолго. Красавица, умница, да к тому же…

Мне бы польститься, но почему-то от его комплиментов стало горько, и в первую очередь от собственной наивности. Растеклась киселём, уши развесила…

Роман заливался соловьём, а в глазах отражалась пустота и обыденность. Словно так было уже не раз, не два и даже не десять. Ха, я в этом ещё сомневаюсь? Он точно говорил подобное другим женщинам, чтобы получить желаемое. А что ему нужно от меня? Забота о Вере, не более того!

– Балабол ты, Вяземский, – перебила его и тоже откинулась на спинку кресла, глядя мужчине прямо в глаза. – Думаешь, если все твердят, что женщины любят ушами, то поведусь на твой трёп? Красиво, приятно, не спорю… Но я ведь знаю, что это не правда. Я нужна тебе лишь из-за дочки, поэтому давай договоримся, что ты больше не будешь тренировать своё красноречие и шарм на мне. Я обещала помочь с малышкой? И помогу. Уверяю тебя, что в полной мере осознала нависшую над твоей семьёй опасность, прониклась наставлениями, и перечить по поводу внепланового отъезда не стану. Скажешь побежать – побегу. Скажешь спрятаться – спрячусь. Ты это же хотел услышать? Так что не стоит лицемерить. Спасибо за какао. Пожалуй, я пойду.

– Надь…

– Не надо, Ром, не утруждай себя лишними разговорами. Лучше отдохни. Если на тебя и твоих близких устроили охоту – силы тебе ещё понадобятся. С Верой я помогу, но если нападут здоровые амбалы, толку от меня будет не много. Так что эта сторона вопроса на тебе. Доброй ночи.

Лучше бы я сегодня не выходила из детской. И дело было даже не в том, что узнала о возможном нападении – это даже хорошо, внимательнее буду смотреть по сторонам и прислушиваться к происходящему вокруг, – а в моём восприятии. Я ведь сегодня действительно почувствовала себя частью этой семьи, но когда слушала в исполнении Вяземского хвалёную оду о себе любимой, но при этом видела в его глазах пустоту и безразличие, всё в душе будто перевернулось. Похоже, как была я наивной дурочкой, так и осталась.

Не стоит открывать душу. Нельзя привязываться к людям. Убедилась же в этом на примере Сухарева. И вот опять.

Пройдя в комнату, прямым ходом направилась в душ и, включив ледяную воду, засунула под струю голову. Не хочу влюбляться в Вяземского. Не хочу снова испытывать боль. Вот только что делать с той симпатией, которая, как маленький котёнок, уже свернулась комочком в моём сердце? Умеет всё же этот рыжий гад очаровывать. Какао, комплименты…

– Мамочка, ты плачешь? – услышав встревоженный детский голос, я вздрогнула.

– Ну что ты, милая, нет, просто решила умыться, – пролепетала, выключая кран и хватаясь за полотенце.

– Правда-правда?

Её вопросы рвали душу на части. Маленькая, искренняя кроха, заботливая и добрая… К чёрту Вяземского. Надо просто сосредоточиться на Вере и всё будет хорошо. Ведь так?

– Да, солнышко, правда, – выдавила из себя улыбку и подхватила малышку на руки. – Давай баиньки. Завтра нас ждёт долгое путешествие. Ты же любишь путешествовать?

– С тобой?

– Со мной.

– Тогда люблю, – обняв меня за шею, прошептала Вера, целуя в щёку.

– Вот и хорошо, вот и ладненько.

Уложив малышку на кровать, я прилегла рядом, но долго не могла заснуть. Мысли так и крутились вокруг разговора с Романом.

Но лучше бы отдохнула, поскольку днём мой самый жуткий кошмар превратился в реальность.

Глава 26

Следующее утро ни чем не отличалось от предыдущего, разве что в доме чувствовалось некое напряжение, от которого воздух казался гуще и плотнее. Впрочем, может это шалило моё восприятие после бессонной ночи? Так или иначе, но завтрак прошёл в тишине. Даже Вера молчала, раздумывая о чём-то своём. Обычно детям подобное поведение не свойственно. Но с малышкой это правило не работало. С ней многое было иначе. Иногда она мыслила настолько по взрослому, рассуждая о чём-то, что с трудом получалось сдержать удивление. Это точно говорит пятилетний ребёнок?

Новость о внезапном отъезде Марго восприняла спокойно, без особой радости, но и не ворчала. Не знаю, сказал ей брат о настоящей цели путешествия или решил умолчать детали, но наскоро перекусив, она отправилась паковать чемоданы.

– А тётя Рита поедет с нами? – спросила Вера, после того, как за столом мы остались втроём.

– Вы встретитесь позже, – задумчиво произнёс Роман, одарив меня быстрым взглядом. – Если ты поела, беги, собери то, что хочешь взять с собой, может, игрушки или книги… Что там ещё у тебя?

– Вещи? – неуверенно предположила малышка.

– С вещами поможет мама, – махнул рукой Роман. – Ведь поможешь? – вопрос предназначался уже мне.

– Да, конечно.

Настроение держалось чуть выше плинтуса, так что, ковыряя ложкой в каше, я без особого интереса слушала их разговор.

Странное состояние, совершенно мне не свойственное, похоже на эмоциональные качели – то вверх, то вниз, то хочется смеяться, то рыдать взахлёб. Стресс сделал своё пагубное дело, доведя меня до точки, с которой ничего не стоило скатиться в депрессию. Но я же сильная девочка? Я же справлюсь?

– Надь, может, поговорим?

Лишь стоило Вере выйти за дверь, как Вяземский всё своё внимание переключил на меня.

– А нужно? – встав из-за стола и подхватив тарелку, направилась к кухне. – Вроде бы ночью всё обсудили.

Оставаться с ним наедине не хотелось, так что тактическое отступление казалось наилучшим вариантом… Пока Роман не перегородил мне дорогу, оказавшись на ногах быстрее, чем я успела среагировать.

– Я тебя чем-то обидел?

Он стоял слишком близко, но не прикасался. Вот только каждой клеточкой тела я чувствовала эту близость. Волнующую. Манящую. Заставлявшую замирать в ожидании… Чего? Сама не знаю. Но в такие моменты я чётко понимала, что тону в омуте его взгляда. Что ещё немного и спасать меня будет поздно. Вот только очередной «игрушкой» становиться не собиралась. Хватит вестись на сладкие речи, однажды я совершила ошибку, доверилась козлу, скрывавшемуся за маской любящего