Гробовая тишина сменяется сдавленным кашлем.

— Вот и отлично, — продолжает он. — Пускай знают, что мы здесь не жопы просиживаем, а работаем в поте лица.

Все переглядываются.

— Телемост готов?

— Готов, — отвечает кто-то из техников. — Начинаем через двадцать секунд.

— Отлично. Поехали.

Экран светится холодным светом, отражаясь на лице Макара.

На том конце телемоста сидит заказчик — Алексей Викторович Громов. Мужчина лет сорока пяти, с резкими чертами лица, в идеально скроенном костюме. Он чуть откидывается в кресле, держит руки сцепленными в замок и смотрит на Макара с лёгкой усмешкой.

— Вечер добрый. Меня слышно.

— Слышно. Добрый. Макар Андреевич, буду откровенен и прям — я не вижу смысла тратить друг на друга время. Наши аналитики уже всё подсчитали, проект нерентабелен. Инвесторам неинтересен. Мы будем его сворачивать.

В зале воцаряется напряжённая тишина.

Макар опирается руками на стол, чуть подаётся вперёд.

— Алексей Викторович, а можно я покажу вам наши цифры, прежде чем вы окончательно примете решение?

Громов пожимает плечами.

— Если вам так хочется.

На экране меняется слайд. Графики, расчёты, прогнозы.

— Это текущая динамика рынка, — Макар указывает на диаграмму. — Последние пять лет стоимость жилой недвижимости в этом районе растёт в среднем на двенадцать процентов в год. При сохранении тенденции за три года средняя цена квадратного метра увеличится на тридцать шесть процентов.

— Ну и? — лениво интересуется Громов.

— А вот это — средний чек покупателя, — следующий слайд. — С учётом демографических данных и покупательской способности. Здесь важен сегмент: мы ориентируемся на молодые семьи, которые выбирают жильё не только по цене, но и по инфраструктуре.

— Макар Андреевич, я в бизнесе не первый день. Проблема не в ценах.

— Совершенно верно, проблема в концепции. — Макар нажимает кнопку, на экране появляется рендер проекта. — Вы хотите свернуть проект, потому что считаете его недостаточно ликвидным. А я вам докажу, что он станет точкой притяжения.

Громов скептически смотрит на экран.

— Допустим, у вас есть две минуты.

Макар включает следующее слайд-шоу.

— Пространство спроектировано так, чтобы создать уникальную среду. Это не просто жилой квартал. Это место, где хочется жить. Парк, общественные зоны, коммерческий кластер с приоритетом для малого бизнеса. Здесь можно не только спать, но и жить полноценно.

— Громкие слова, — усмехается Громов.

— И громкие цифры, — парирует Макар. — Расчёты показывают, что качественная среда увеличивает стоимость жилья минимум на двадцать процентов. Дополнительные инвестиции в благоустройство окупаются за первый же цикл продаж. Это ваш дополнительный доход.

Громов молчит, листает проект на своём экране. Поджимает губы.

— Макар Андреевич, не сочтите за грубость, но вы вообще в зеркало смотрелись сегодня?

Макар удивлённо моргает.

— В смысле?

Громов усмехается и переключает камеру так, что теперь Макар видит себя в углу экрана.

Тишина.

Кто-то из наших коллег не выдерживает и давится кашлем.

Сжимаю губы, чтобы не засмеяться.

Макар смотрит на своё отражение. На этот шедевр косметической мысли.

На жирные красные губы, выходящие далеко за контур.

На фиолетово-зелёные тени, нанесённые щедрой рукой ребёнка, скорее всего, пальцами.

На алые щёки, будто он не переговоры ведёт, а только что прибежал с морозца после рюмашки.

Макар молча переваривает увиденное, а потом возвращает спокойный взгляд обратно на Громова.

— Алексей Викторович, у меня маленькая дочь. Считайте, что это тест на стрессоустойчивость.

Громов вдруг смеётся.

— О, я вас понимаю. Однажды моя дочка накрасила меня перманентным маркером, пока я спал. — Он делает паузу, усмехается. — И мне пришлось идти на встречу с инвесторами с чёрными бровями и усами Гитлера.

В конференц-зале звучит приглушённый смех. Атмосфера меняется, напряжение рассеивается.

Громов улыбается и качает головой.

— Ладно, Макар Андреевич. Нравится мне ваш подход. Если вы обещаете, что на открытии жилого комплекса будете выглядеть не хуже, чем сейчас, думаю, наше сотрудничество будет долгим.

Макар ухмыляется.

— Только если вы приедете на открытие с нарисованными маркером усами.

— Договорились, — смеётся Громов.

Связь обрывается, и в зале на мгновение воцаряется тишина.

Потом кто-то начинает хлопать. И вот уже весь отдел взрывается аплодисментами.

Макар потирает лицо ладонями, вздыхает.

Кладёт руку ему на плечо, с трудом удерживая улыбку.

— Тебе… Эм… Платочек дать?

— Дайте кто-нибудь пистолет, я просто выйду в коридор…

Глава 21

Сижу в кабинете Макара. Ксюша пока у девчонок в бухгалтерии — сводит с ума калькуляторы. В комнате тихо, даже слышно, как кондиционер шумит.

Я смотрю на Макара, он смотрит на меня.

Мы оба молчим, не зная, с чего начать этот разговор.

Наконец, я делаю вдох.

— Слушай, я…

— Лида, послушай…

Мы говорим одновременно и тут же замолкаем.

Минутная пауза. Словно проверяем, кто первый сдастся.

— Макар, если ты хочешь обвинить меня в том, что я тебя обманула, то не стоит. Я никого не обманывала. Я просто защищала своё.

Макар тяжело вздыхает, скользит пальцами по краю стола.

— Я не собираюсь винить тебя, Лида. Я хочу поблагодарить. За то, что ты не послушала меня тогда. За то, что не пошла на поводу у моих страхов. — Он поднимает взгляд, и в его глазах я вижу… не злость, не обиду. Что-то другое. — Но… У меня есть дочь. Дочь, о которой я не знал. Это не может не шокировать. Я пытался подтолкнуть тебя к этому разговору, но…

— Ты знал?

— С первого дня.

— Залез в личное дело?

— Ты замешкалась, когда я спросил про аборт.

— Дура… — Шепчу, отворачиваясь в сторону.

— Ты не дура. Ты права, ты защищала своё. А я… Просто не должен был так поступать. И я несказанно рад, что у меня… У тебя… Что у нас есть дочь.

Меня словно парализует.

Всё, что я так долго скрывала, всё, что боялась ему сказать, теперь сказано. Мы сидим друг напротив друга, а между нами зияет бездна из пяти лет.

Я фыркаю, пытаясь спрятаться за сарказмом.

— У тебя есть настоящая семья, Макар.

— О чём ты? — Хмурится.

— Та женщина, с которой ты разговаривал. — Воинственно скрещиваю руки на груди. — Катя. Я не хотела подслушивать, но…

— Но подслушала, — устало заканчивает он за меня и проводит рукой по лицу. — Лида, я понимаю, как это выглядит. Но всё